Так, хорошо, отвлекаюсь! Если бы только он отвел взор от моего лица!

Пары, шедшие впереди, останавливались перед королем, королевой и их дочерью, которые традиционно сидели на тронах. Наступил и наш черед. Себастьян опустил руку, и стал немного позади, но продолжал сжимать мои пальцы.

Мы стояли в первом ряду, и я беспрепятственно изучала представителей королевской семьи. Я могла легко концентрироваться, если бы мужчина стоящий рядом, не поглощал мое внимание, будто черная космическая дыра, затягивающая в свой мрак.

Король Испании Фердинанд Арагосса IV – высокий, худощавый пятидесяти семилетний мужчина с благородной сединой и аристократической выправкой, взирал на нас с благочестивой улыбкой на смуглом лице. Его одежда отличалась от традиционных фраков. Черный мундир с золотыми эполетами на плечах, орденами на груди и бело-голубой лентой, которая спускалась с правого плеча. Его жена – королева Мария, элегантная женщина с безупречной фигурой и темно-русыми волосами, облаченная в синее вечернее платье. Драгоценная тиара на ее голове сверкала блеском чистейших бриллиантов, а губы растягивала вежливая и миролюбивая улыбка. Восемнадцатилетняя красавица-принцесса с копной белокурых, вьющихся волос, восседала рядом с родителями в нежно-розовом платье. Ее взор с льдинками превосходства, скользил по столпившейся публике. Я заметила, как юная наследница престола засмотрелась на Себастьяна. Но перехватив мой взгляд, резко отвела глаза.

Да, они были бы великолепной парой. Пришлось сжать кулаки от приступа боли и ревности. Их брак стал бы выходом для меня, но и погибелью.

Когда все дебютантки с кавалерами выстроились в два ряда перед правящей династией, окруженные представителями высшего света Европы, король Фердинанд IV поднялся со своего места, и развел руками в знак приветствия.

– Добрый вечер, милые дамы и господа! – низким голосом и с легкой улыбкой заговорил он. – В этот вечер мы принимаем в наше общество сто двенадцать юных аристократок. Отныне вы, сеньориты, должны следовать нашим обычаям и традициям, которые завещали нам предки. Будьте честны, справедливы, добропорядочны и благородны. Вы – наследие нашей аристократии! Итак, да начнется бал!

Прозвучали аплодисменты и привлекающие внимание аккорды оркестра. Тут же подлетели служащие и забрали у нас букеты цветов, чтобы отнести их к столикам.

– Готова? – услышала я голос Себастьяна над своим ухом.

Его рука легла на талию и я, повернувшись к нему, оказалась очень близко.

– Д-да! – прохрипела я, подняв к нему глаза.

Себастьян повел меня в центр зала. Мы оказались в окружении других пар, которые выстроились в заранее отрепетированном порядке.

Эскалант занял позицию ведущего партнера. Я положила дрожащую руку ему на плечо, а другую отдала в его теплую ладонь в белой перчатке. Он обвил мою талию и притянул к себе.

Первые звуки трогательной мелодии вальса зазвучали, словно эстетическая услада для слуха. Себастьян умело закружил меня в медленном танце, вызывая новый прилив волнения в океане моей взволнованной души.

О, нет!

Последняя надежда на неумеху-танцора с повадками хромого слона превратилась в цветы на алтаре его безукоризненности. Сглотнув, я посмотрела на него… и утонула в его глазах. Опять. Безвозвратно.

Себастьян. Нерушимый пример мужественности заставлял сердце стучать, как будто я пробежала несколько километров. Духовное чутье художника наслаждалось от происходящего. Меломан во мне ликовал, слушая божественные звуки вальса. А тело торжествовало от прикосновений и близости мужского совершенства в облике Себастьяна Эскаланта.

Это был мой первый вальс. Это был самый волнительный, чувственный и лучший вальс в моей жизни. Это был мой первый вальс с мужем…

Словно сцена кинохроники из эпохи девятнадцатого века предстала перед глазами присутствующих в этом бальном зале. Все взгляды, фото и видеокамеры репортеров по негласной команде обратились на пару, которая кружилась в вальсе.

Высокий мужчина и хрупкая женщина. Белое платье юной графини легко парило над паркетом, когда будущий герцог кружил ее в танце. Темноволосые, красивые, статные. Ее глаза нацелились на его плечо. А он смотрел на ее лицо. Гордые, сильные люди, которым на роду предначертано быть вместе и которые упрямо отрекались от этого.

Они настолько живописно смотрелись вместе, что многие оказались не в силах отвести глаза. Искренний восторг и дикая зависть отбирали у них эту способность.

– Пресвятая Дева Мария! – выдохнула Ньевес, зачарованно глядя на своего сына и невестку. – Как же они прекрасны!

– Ты права, милая, – поддержал ее герцог.

Ньевес коснулась платочком уголков своих глаз и тяжело вздохнула:

– Кажется им действительно суждено быть вместе, Давид. Почему же они так противятся этому?!

Герцог, помолчал, не отрывая глаз от своего наследника и девушки, которая владеет половиной состояния его семьи.

– Судьба переплела их жизни так сильно что, кажется, уже сама не в восторге от своих стараний.

Солер и Эскалант. Насколько красивые и настолько же мерзкие. Аморальные представители своего рода, заслуживающие жестокой расплаты за то, что сделали со мной.