Меня подавляли глаза непризнанного мужа, который сидел рядом с ними. Я не могла поднять к нему взгляд, боясь, что он прочитает меня. Снова.

В темную, прохладную комнату, где царила тишина, пропитанная серьезностью принятых здесь решений, вошел судья. Все приподнялись с мест, приветствуя его. Но тот лишь кивнул и расположился на главенствующем стуле. Я пытливо смотрела на пожилого мужчину со сдвинутыми кустистыми бровями, которые тронула седина.

Итак, финал.

Судья огласил тему сегодняшнего заседания и дал слово адвокатам. Я с трудом улавливала суть сквозь законную терминологию и судорожно сжимала пальцы, лежащие на коленях.

Себастьян пристально следил за мной. Я это чувствовала, замечая, как его скрещенные на столе ладони слегка подрагивали.

– Итак, – провозгласил судья. – По личному распоряжению его величества короля Фердинанда IV, который непосредственно причастен к оформлению данного брака, я готов аннулировать его, если обе стороны не предоставят новые аргументы для сохранения союза.

Мои адвокаты молчаливо ожидали. Мое сердце трепетно стучало, как вдруг…

– Ваша честь, новый и весьма весомый аргумент имеет место быть, – заговорил строгий голос одного из защитников Эскаланта.

Я дернула головой в его сторону, с трудом улавливая смысл слов.

– Озвучьте его, адвокат.

– У господина Эскаланта, имеются все веские причины полагать, что его жена беременна его наследником.

– Что?! – выдохнула я и оказалась в центре всеобщего внимания и осуждения за нарушение строгого заседания.

– Продолжайте! – потребовал судья.

Моя челюсть отвисла, пока я слушала слова адвоката противоположной стороны:

– Наш клиент требует медицинского заключения от госпожи Солер, которое подтвердит или опровергнет данное подозрение. В случае подтверждения – об аннулировании брака не может быть и речи.

Наступила тишина, как мне показалось, бесконечная. Я перевела взгляд с судьи на Себастьяна, который едва заметно приподнял уголки губ, глядя на меня медовыми, торжествующими глазами.

Зачем он это делает? Он знает, что от него я беременной быть не могу! А если подозревает, что я могла оказаться в положении от Ксавьера или Гаспара то, как он может допустить меня в свою семью?! Неужели деньги для него выше всех моральных ценностей?!

Моя боль переросла в злость и обиду. Это стало привычным послевкусием от его поступков.

– Итак, – услышала я голос судьи и посмотрела в его сторону. – На разрешение данного вопроса предоставляю одну неделю. В следующий вторник, в это же время, жду вас, господа, с необходимыми документами для разрешения вопроса.

– Зачем, Себастьян? – выкрикнула я ему в спину уже в коридоре.

Но Эскалант либо не услышал, либо не подал виду, и скрылся за пролетом широкой лестницы, ведущей вниз.

– Что случилось? – встревожено спрашивал Ксавьер, вглядываясь в мое шокированное лицо.

– Не знаю, – пробурчала я и пошла в ту же сторону, к выходу. – Развод оттянули еще на неделю.

– Понятно, – ухмыльнулся друг, идя рядом со мной и моей охранной. – Почему-то я не удивлен.

Игнорируя его реплику, я еще раздумывала по поводу наставлений, которые мне дали адвокаты. Посещение гинеколога, сдача анализов, получение результатов и предоставления их им для рассмотрения.

Черт побери, что он задумал?! И, главное, зачем?

Простившись с Ксавьером, я села в авто и назвала адрес дома Латти и Виктора. Мне необходимо обсудить с ними новый поворот в исполнении Себастьяна. Ведь он полностью меняет наши планы!

Раздумывая над новой загадкой, я смотрела на проезжающие мимо авто, которые, то появлялись перед нами, то скрывались за поворотами многочисленных улиц. Машину уверенно вел Бенедикт Раблес и повернул в сторону незнакомого мне квартала с узкими переулками и темными подворотнями. Я узнала этот район и очень удивилась. Раваль – один из противоречивых частей города, который даже в светлое время суток местные старались обойти стороной.

Я, нахмурившись, смотрела, как на нашем пути возник огромный черный внедорожник. Не знаю почему, но внутри поселилась странная тревога. Я оглянулась и увидела, что за нами двигается такой же автомобиль, что и впереди. Эти железные машины, внушающие трепет своими размерами, подобно неизвестному и незваному конвою, сопровождали нас.

Мы въехали в очередную узкую и длинную подворотню с бетонными, изрисованными граффити, арками и неаккуратными прохожими, которые оставляли здесь в лучшем случае непристойные надписи. Закрытые наглухо двери домов и домофоны с подпаленными кнопками и стертыми номерами квартир навевали тоску и опасность, которыми был пропитан здешний воздух.

В салоне стало темно, и мои мысли прервались резким звуком тормозов, которые остановили машину. Мы едва не столкнулись с внедорожником, который внезапно затормозил впереди и теперь освещал салон авто красными сигнальными огнями габаритов. Меня качнуло вперед, но обретя равновесие, я намерилась спросить у водителя, в чем дело, как вдруг, двери по обе стороны от меня распахнулись.