– Не уходи… Пожалуйста! – тихо умоляла я, чувствуя, что могу разрыдаться.

Эскалант не оборачивался. Лишь позволял видеть его профиль и опущенный взгляд под густыми пушистыми ресницами. А я так хотела увидеть его глаза – теплый медовый взор с прожилками шоколадных линий.

– Зачем? – спросил его голос, который позволял любить свое звучание.

Я судорожно выдохнула и сжала кулаки:

– Здесь твоя семья, Себастьян. Сегодня Рождество и ты должен быть в кругу своих близких.

Он отпустил ручку двери и медленно обернулся.

Я дрожала от силы его темного взгляда, в котором отражались новые, незнакомые и неразгаданные мной чувства. Он сожалел? Обвинял? Страдал? Или все разом?

– Если ты хочешь, я уйду, – грустно продолжила я. – Только не отказывайся от них из-за меня.

– Мне очень жаль, что ты осиротела, Зоя. Дважды, – прозвучали его холодные и тихие слова. – Я понимаю, как сейчас ты ценишь то, чем я пренебрегаю.

Я облизала пересохшие губы, ощущая, как на меня переходит напряжение, исходящее от него.

– И мне жаль, – продолжал Себастьян. – Что я вижу страх в твоих глазах. Ты боишься меня и не так как раньше. Ты боишься того чудовища, которое поселилось во мне и едва тебя не изнасиловало.

Я замерла. Совсем иначе, когда слышишь эти слова от него.

– Себастьян…

– Ну что, таким ты хотела меня видеть? – голос-рык был далек от аристократической интонации, с которой обычно он говорил.

Опять вина переложена на меня.

– Нет, Себастьян.

– Хватит менять меня, Зоя и… попробуй простить. Когда-нибудь.

Эскалант развернулся и вышел, оставив меня смотреть на закрывшуюся за ним дверь.

Алкоголь туманил разум и заглушал приступы раскаяния. Я никогда раньше не думал, что буду наслаждаться этим. Никогда не предполагал, что буду давить на педаль газа, вылетая на ночную трассу после выпитых нескольких бутылок бурбона.

Я откинул голову на подголовник сидения, глядя как фонари, на секунду ослепив меня, остались позади. Снова, снова и снова…

«Не уходи… Пожалуйста!».

Ее голос все еще звучал в ушах. И не прекращал, даже когда я резко надавливал на педаль тормоза и слышал визг резины по асфальту, пытаясь свернуть со встречной полосы и пропустить грузовик.

Одурманенное сознание посылало сигналы в тело, и я с трудом понимал, что нахожусь внутри вращающейся машины, словно пластинка на старом патефоне.

Мгновенье и скрежет метала с громогласным грохотом, погрузил меня в болезненную темноту.

Покой. Наконец-то.

Теперь я актриса.

От таланта и качества моей игры зависят жизни. Эта награда будет посерьезнее «Оскара» и «Каннской ветви»!

Я смотрела на проезжающие мимо огни барселонского района Пельдрабес, и гнала от себя мысли о недавно придуманном плане действий. Мне нельзя об этом даже думать. Я под прицелом камер видеонаблюдения, за которым следит сама Смерть. Я не могу позволить себе выболтать ценный секрет во сне. Ведь даже тогда, я не одна.

Мы подъезжали к мосту, и я попросила Раблеса остановить авто. Мне захотелось посмотреть на реку.

С его помощью я вышла из машины и двинулась по обочине моста, который соединял два берега реки. Вечерней воздух наполнял легкие прохладой. Влага ложилась на волосы и кожу. Я наслаждалась этим, но запретно раздумывала: видит ли он меня сейчас?

Ну что же, пусть смотрит на мое отчаяние!

Остановившись у перил, я положила на него ладони и сжала холодный металл, который показывал свое безразличие. Глаза опустились к воде. Ее ледяные волны медленно будоражил ветер: то ласкал, то ругал. Ветки деревьев у берега опустились в реку, которая жадно поглощала их вместе с пляжным песком.

Наконец-то, я могла дышать! Сейчас я уверена, что вижу тот нужный и спасительный свет в конце тоннеля. Показался проблеск во мраке моей жизни. Я не хотела сдаваться. Я хотела довериться своей судьбе и принять ее решение, но прежде всего, сделать все, чтобы победить. Если мне суждено умереть из-за любви, так тому и быть. Ибо без любви мне жизни нет. Это существование я уже пробовала и поняла, что такой путь не для меня.

Итак, мой выбор сделан. Твой ход, судьба!

Вода так обольстительно манила меня. Я чуть склонилась вперед, пытаясь услышать шум ее всплесков. Там должно быть очень холодно и одиноко. Совсем как мне вчера…