Чунг-Нам думал о том, что перед ним тот самый шанс, которого он всегда ждал.

– Ну надо же, нашему боссу все-таки вправду удалось договориться о встрече с людьми из SIQ, – сказал Чунг-Наму Хао в кабине лифта после работы. – Вот точно некоторые люди рождаются удачливыми. Угробил отцовскую текстильную фабрику, а теперь ему всего лишь руку протянуть – и денежки сами в нее посыплются… Наверняка Ма-Чай считает, что это награда за его добрые дела или еще что-то в этом духе.

Чунг-Нам не верил в космическую справедливость. Уже не первый год он наблюдал за тем, как беспринципные ублюдки играют в грязные игры и процветают, а хорошим парням приходится туго. И хотя он никогда не говорил этого вслух, он презирал слабаков, но общество вынуждало всех быть «хорошими», и Чунг-Нам с этим мирился. Лицемерие диктуемых правил было очевидно. Министры и олигархи пользовались моралью, как дымовой завесой, а закон служил им лишь инструментом для получения еще больших преимуществ и угнетения простых людей. Добрые дела не вознаграждаются. Каждый сам за себя. Если б воздаяние за грехи действительно существовало, Чунг-Нам давным-давно был бы уже наказан за свои проделки, но он видел людей, которые поступали намного хуже него и при этом уверенно поднимались по лестнице успеха. «Бог помогает тем, кто сам себе помогает», – думал он.

В девять часов, на следующее утро, персонал GT был готов к встрече с гостями, хотя те должны были явиться не раньше одиннадцати. Томас, обычно одевавшийся как попало, чувствовал себя неловко в костюме, сидевшем на нем мешком. Он то и дело оттягивал ворот рубашки, чтобы легче дышалось. Джоанн надела белую блузку и черную юбку, благодаря чему выглядела намного строже, чем в своих обычных вольных нарядах. Чунг-Нам был одет как всегда. Пусть господин Ли и не требовал от сотрудников строго следовать дресс-коду, Чунг-Наму всегда казалось, что он, будучи инженером-программистом, одеваться должен, как подобает профессионалу. Если он будет одеваться как недоумок, то к нему так и будут относиться.

– Нам, у меня английский ужасный. Если эти парни из SIQ меня о чем-то спросят, придется тебе выручать, сказал Ма-Чай, одежда которого просто криком кричала: «Недоумок!» Он работал всего пару лет, и, как у многих студентов, специализирующихся на компьютерных технологиях, гуманитарные предметы, включая английский, у него хромали.

– Не переживай. Если будут задавать профессиональные вопросы, я обязательно перехвачу разговор.

Чунг-Нам напустил на себя вид заботливого старшего коллеги, и Ма-Чай обрадованно кивнул. На самом деле Чунг-Нам собирался сразу взять инициативу разговора с людьми из SIQ на себя, не дать сотрудникам помоложе и слова вставить. Несмотря на то что должности у них именовались одинаково, Чунг-Нам всегда смотрел на Ма-Чая только как на человека, которого можно использовать. Если бы что-то вдруг пошло не так, он бы первым подставил Ма-Чаю подножку.

Обычно атмосфера в офисе царила расслабленная, а в этот день на следующие два часа повисла мертвая тишина. Все были слишком сильно напряжены, чтобы болтать ни о чем. Чунг-Нам был не в настроении работать, взгляд то и дело скользил к табло времени в правом верхнем углу монитора. Он отсчитывал минуты, оставшиеся до одиннадцати часов.

Когда послышался сигнал дверного звонка, все сотрудники сели как по струнке, а господин Ли порывисто вскочил. Джоанн тоже встала и поспешила к двери. Да, GT была маленькой компанией, но не настолько, чтобы босс сам открывал дверь.

Чунг-Нам, Ма-Чай и Хао уставились на экраны своих компьютеров, но уши конечно же навострили. Открыв дверь, Джоанн поприветствовала гостей на английском, а в ответ прозвучало приветствие на кантонском диалекте. – У нас назначена встреча на одиннадцать часов с господином Ли Сай-Вингом, – произнес звонкий женский голос.

– Сюда… вот сюда, – мурлыкнула Джоанн, также переключившись на кантонский диалект.

Послышались шаги. Чунг-Нам не сумел удержаться и повернул голову. Рядом с Джоан шла ослепительная девица: чуть старше двадцати, миниатюрная шатенка, судя по внешности – полуазиатка, полуевропейка. Она, как и Джоанн, была в деловом костюме, но не в юбке, а в брюках, потому двигалась свободнее. У нее не было сумки – только темно-серый iPad, что придавало ей еще большую собранность. Она была так хороша, что Чунг-Нам не мог от нее глаз отвести, но тут его внимание привлек мужчина, который шел следом.

На вид он был лет на десять старше Чунг-Нама. Модный серый костюм, черный галстук и, по контрасту, белый платочек в нагрудном кармане. Очки без оправы. Уверенный взгляд. Вздернутые брови, чуть растрепанные волосы – он был чем-то похож на Ричарда Гира в фильме «Красотка». Вернее, на Гира в азиатском варианте.

Но Чунг-Нама привлекла в нем не красота. Он показался ему знакомым.

– Доброе утро. Я Кеннет Ли из компании GT Technology, – проговорил господин Ли и подошел к гостям, чтобы обменяться рукопожатиями.

– Здравствуйте, – сказала евроазиатка и указала на мужчину. – Это Сзето Вай из венчурного фонда SIQ.

У господина Ли так отвисла нижняя челюсть, что лишь чудом не отвалилась, а Чунг-Нам едва не подпрыгнул на стуле от волнения. Он понял, где видел этого человека: его старую фотографию он однажды нашел на иностранном сайте с IT-новостями. Сзето Вай и Сатоши Иноуе держались в тени, с прессой общался Кайл Квинси. Лет десять назад, в ту пору, когда зарождался фонд Isotope, они дали несколько интервью для СМИ, и вперемешку с фотографиями были разные остроумные высказывания. Сатоши тогда был типичным «ботаником», он жил в футболке и шортах, а Сзето Вай, его ровесник, одевался как старый зануда, исключительно в строгие костюмы. Рядом они выглядели как бизнесмен и его сынок-подросток.