Я затаилась, метнув на него выжидательный и опасливый взгляд.

— Что конкретно? — скучающе уточнил Шепс.

— Всё. Поведение, настроение, сила… Ты ведь знаешь о её художествах?

Грознич лениво кивнул.

— Ну, вот, — тихо обрадовался ректор, — меня интересует, чувствуешь ли ты острее в моменты её озарения? Вдохновения?

— Не знаю точно, что и как у неё происходит, но я… вообще стал по-иному ощущать силу. И какие-то инородные вспышки меня посещают… А ещё я стал её слышать, — вот так просто, не моргнув глазом, выдал наш «секрет» Грознич.

— То есть? — нахмурился Шайх и на меня покосился.

— Мысли! Я слышу её мысли, — пояснил Шепс. 

— Как давно?

— Впервые случилось, когда шли к вам.

— Интересно, — загорелся взгляд ректора. — А не случалось ли... слышать мысли на чужом языке?

— Что вы имеете в виду? — озадачился Грознич.

И тут ректор стукнул ладонью по столу, где вздрогнули листы, усеиваюшие всю поверхность.

— У нас есть прекрасная находка!

Меня словно током прошибло — это что, моё творчество?

— Неизвестные письма, и как понимаю, дело рук Елисии. 

Шепс метнул на меня осуждающий взгляд:

— Ты что, выкинула рисунки?

— Это не рисунки, — пожевала недовольство я.

— Это текст. И, как понимаю, одна и та же, просто повторяющаяся фраза. А язык незнакомый...

— А её спрашивать не пробовали? — кивнула на меня Шепс.

— Уже пытался. В лазарете была та же вязь, поэтому спрашиваю тебя: были ли какие-то моменты в её мыслях, которые ты не понял? Или понял, но они звучали странно.

— Она вообще странная, — буркнул упырь. 

— Ты понял, что меня интересует, — одёрнул парня ректор.

— Да. — Секунду помолчал и покачал головой: — Простите, но нет.

— Очень жаль, — раздосадовано пожевал губу Шайх. — Так почему ты это выкинула, а не отдала мне?.. — и началось…

Стыдил, упрекал, убеждал, что так нельзя делать, и о любом инциденте я обязательно должна докладывать ректору! И только он решит: важно это или нет!

Давил на совесть, что любое проявление какой-либо силы, нужно рассматривать и фиксировать. Чтобы отмечать новое и подтверждать существующее. Так будет проще выявить: есть сила или нет, и если откроется, понять к какой стихии отнести!

Тем более, когда дело вот такое… запутанное и с неизвестными факторами!

— Я поняла, — виновато кивала в пол и кусала губу. — Больше так не буду, — заверяла искренне и тяжко вздыхала, когда Шайх вновь находил слова, чтобы меня пожурить.

И, пока вели странную беседу, в дверь вновь постучали.

Сердце пропустило удар, когда на пороге застыл Войр:

— Звали? — рычанием бросил, на меня даже не посмотрев, но зато Грознича одарил расстрельным взглядом — таким убийственным, что мне нехорошо стало. Как бы эти двое не затеяли драку прямо тут.

— Да, — проходи, — махнул Шайх. — Грознич останься, а Елисия уже уходит, — и меня скучающим кивком отпустил восвояси.

— До свидания, — страшась схлестнуться взглядами с Войром и получить новую серию разгромных реплик от оборотня, поспешила прочь, на ходу подхватив свой рюкзак.

— Елисия, — окрикнул меня в спину ректор, когда я одной ногой уже была за пределами кабинета. — Возьми у секретаря анкету…

— Какую?

— Адепта, поступающего в академию, — размазал ответ Шайх. — Там немного. Быстро заполни, — велел на прощание, — и оставь там же у секретаря, я потом изучу.

Но, только захлопнулась дверь, а я ступила к столу секретаря, в кабинете ректора раздался его недовольный и весьма требовательный голос:

— Кто-нибудь объяснит, что происходит?

Елисия

— С каких пор у Войра не проходят раны после боевой практики? — ровно чеканил Шайх. — И с каких пор вообще он допускает такие раны? — и если первый вопрос был к обоим адептам, то второй — явно к оборотню, но ни Войр, ни Грознич не отзывались. — Ты в лазарет обращался? 

— Кх, кх, — из усердного подслушивания выдернуло красноречивое покашливание секретаря. — Ты бы анкету заполнила и шла... на обед, — не менее значимо пилила недовольством тётка.

— Да, конечно, — торопливо и чуть пристыженно кивнула я, сгробастала со стола лист формата А4 и села на диванчик перед журнальным столиком.

То галочки проставляла, то коротко отписывалась, поясняя ответ, а уши всё равно в сторону двери ректора навостряла.

Шайх продолжал экзаменовать адептов:

— Если теряешь силу, или нездоровится, куда нужно обратиться?