Однако, подобным образом я рассуждал недолго. Скоро произошло событие, которое показало, что в этом мире все устроено немного не так, как мне казалось…

Началось все с того, что как-то поздним вечером в мою комнату в штабе постучал Макарыч. Да не один, а с вооруженной автоматом Твайной, причем в тот момент, когда Юльки не было дома. Подруга сегодня стояла вахту на судне и майор об этом знал. По заведенному правилу и днем и ночью на «Дерзком» обязательно находился один из «лордов», в которых я был абсолютно уверен — Алексей, Юля, Матвей, Макарыч или я сам. А вместе с ним еще с полдесятка вооруженных десантников и трое-четверо толковых матросов. Мало ли что? Без охраны судно оставлять нельзя — «Дерзкий» наша главная ценность. Вести наблюдение за акваторией бухты тоже необходимо. Пользоваться всеми приборами на мостике никто кроме моряков, конечно, не умел, но увидеть отметку на радаре, правильно расшифровать ее и поднять тревогу, мне было уже по силам. После возвращения из рейда для матросов, которым мы доверяли, и всех «лордов», кроме Пети и Нины наши мореманы организовали при штабе импровизированные «мореходные классы», где Олег с Олафом и Матвей с Юлькой учили судоводителей и механиков. А практику курсанты получали «не отходя от кассы», во время рыбалок у острова.

Юля вообще сильно изменилась в последнее время. Что-то случилось с моей подругой во время рейда за жемчугом — то ли случившееся её сильно испугало, то ли надломило, то ли еще что… не пойму. Хотя, испугало вряд ли — трусихой она не была с самого начала. Но факт есть факт. Веселая и немного наивная Юлька почти перестала улыбаться, на ее прежде гладком лбу теперь наметилась еле заметная длинная морщинка, а взгляд светлых глаз стал колючим и упрямым. Теперь она уже не бралась за все сама — нет. Вместо юной морячки появилась строгая учительница и «госпожа старпом», которая строила команду на раз-два! На судне она пропадала большую часть времени, и от ее взгляда не мог укрыться ни один косяк. Я как-то заметил, что она уж очень дотошно распекает подчиненных и был сам сразу же поставлен на место.

— А как иначе Саша? Я обязана это делать. Иначе на пароходе будет бардак! Это капитан может позволить себе известные вольности с командой, а старпом — никогда. Если старпом заметил косяк и не отреагировал, значит это с сегодняшнего дня не косяк, а новая норма жизни на судне!

— Ты права, Юль… но реагировать можно по-разному. А не нудеть при всех как ты… «курсант Спешин, кто так работает с картой»? — передразнил я подругу. «Курсант Спешин — запомните, координаты для определения расстояния снимают со шкалы широты, а не долготы. Курсант Спешин — положение судна на карту нанесено неправильно. Курсант Спешин — я вижу, вы не усвоили, как правильно переходить с одной карты на другую». Кто мне трояк за «навигационную практику» влепил? Авторитет командира роняешь?

— Оценка снижена на два балла из-за недостаточного наблюдения за акваторией на кормовых курсовых углах во время практики. И многочисленных огрехов при работе с картой. Надо больше стараться, Саша. Сейчас вахтенный помощник капитана из тебя как из Колобка Карлсон. Не взлетит, хоть пинай… На занятиях ты такой же курсант, как и все, без поблажек!

— Макарычу ты «хор» поставила! Он больше меня тупил!

— Зато майор хорошо с картой работает! А карта для судоводителя — первое дело. И вот еще что — ты ярл и должен быть не как все, а лучше других! Я что, дурака выбрала? — начала сердиться подруга.

— Брось! — обнял я лежащую в постели девушку, ласково гладя её по голове. — Я не об этом. Где-то надо строгость проявить, а где-то можно сначала наехать по делу, а потом улыбнуться человеку. Дескать, со всеми бывает, все нормально. Ты ведь и сама все понимаешь, просто у тебя нервы и синдром гиперответственности. У нас у всех тут жизнь не сахар… лучше расслабься, а я сейчас еще раз постараюсь.

— Только не как на мостике, дорогой, — все же улыбнулась Юля, обняв меня за шею. — Давай сделаем это хотя бы на оценку «хорошо». «Удовлетворительно» меня сейчас никак не устроит…

А еще Юля явно недолюбливала Твайну, хотя и старалась относиться к ней ровно и даже по-своему уважала магичку, отдавая ей должное за помощь с техникой во время возвращения из рейда. Так что если майор с Твайной хотели откровенного разговора, то время они выбрали правильно. Вот только взглянув на автомат в руках у нервничающей магички и переведя взгляд на взволнованную рожу Макарыча, я, каюсь, первым делом подумал не об этом. Время — двенадцатый час, я один и с пустыми руками, внизу на охране сидят десантники, которых обучал лично майор. Если надо устроить верхушечный дворцовый переворот, то лучше и не придумаешь. Контактный шок, магия паралича, удар табакеркой в висок — и «наш ярл вчера отравился грибами».

— Что случилось, Макарыч? — немного хриплым голосом сказал я, отступив на шаг. — Проходите. — Усилием воли я выкинул дурацкую мысль из головы. Если я не могу доверять своим ближайшим друзьям, то грош мне цена.

Однако, мелькнувшая в моем взгляде тревога не укрылась от артиллериста, потому что он тут же сделал шаг назад и широко улыбнулся.

— Саш, извини что так поздно, но мы по делу. Твайна, да брось ты нах автомат, что ты в него вцепилась?! С оружием наизготовку в гости не ходят. А то ярл о нас подумает, что мы его арестовывать пришли!

— Я просто хотела показать господину ярлу, что…

— Твайна, ты спокойно держишься за металл голыми руками? — дошло, наконец, до меня увиденное.

— Да, господин ярл. И мне не больно и не неприятно. Я могу делать это легко. И не только это.

— Покажи шефу, — коротко сказал майор.

— Смотрите, — кивнула магичка. — Вы позволите? — подошла она к письменному столу и, дождавшись разрешающего кивка, вытащила из поясной сумки чистую ветошь и положила ее на столешницу. А затем ловко и быстро приступила к полной разборке оружия, аккуратно кладя на тряпку промасленные детали. Голыми руками, не дрожа и не морщась, ваэрия почти полностью разобрала «калашников», а затем четкими движениями собрала его снова, не сделав ни одной ошибки.