Вот потому Лия и проснулась в кабинете Лека. Хотя она по-прежнему не помнила, откуда взялись лишние бутылки.

Головная боль понемногу проходила. Лия оглядела себя, поправила мятую одежду.

— Когда ты хочешь запустить сообщение? — спросила она.

— Чем быстрее, тем лучше, — не задумываясь, Лек повторил слова, которые уже говорил ночью. — Мы ждали слишком долго. Прятались, бездействовали. Это уже стоило жизни многим из нас… Тьфу ты, я начинаю цитировать сообщение!

— У тебя неплохо получается. Да и тренировка не помешает. Хотя, ты же умеешь говорить вдохновляющие речи.

— Пока я буду их говорить, нас перестреляют! Так, неси кофе, причешем речь…

— Опять я?! — возмутилась Лия. Лек посмотрел на нее проникновенным взглядом. У нее аж мурашки по спине побежали.

— Послушай, перед лицом общего врага разве мы не должны объединить усилия и оставить разногласия? Только так мы покажем нашу истинную силу, только так мы выстоим…

— Все, все, замолчи, хватит цитировать придуманный нами бред! — фыркнула Лия. — Ты абсолютно не внушаешь доверия!

— Это я просто еще кофе не выпил! — оправдывался Лек.

— Да получишь ты свой кофе!

… На редактуру у них ушло не менее двух часов: Лия все еще была зла, они с Леком спорили едва ли не из-за каждого предложения. Но к обеду речь была готова. К тому моменту Лии казалось, что она знает текст наизусть, как будто выступала с ней уже десятки раз.

— Сможешь произнести? — спросил Лек. — Если заплачешь, это будет только на пользу…

— Не дождешься! — поморщилась Лия. — Я не соглашалась на театральное представление.

Лек серьезно кивнул.

— Хорошо. Выходит, осталось договориться по поводу названия.

Название нужно было для канала вещания. Лек не собирался останавливаться на одной речи. Он намерен был установить постоянную связь с жителями Империи.

— Мы ведь составили целый список, — припомнил он.

Лия хмыкнула.

— Это не список, а издевательство! — она перелистнула документ, открывая искомое. Видимо, когда дело дошло до списка, они с Леком все еще были полны энергии, но уже слишком пьяны, чтобы выдать что-то путное. Двадцать позиций радовали разной степенью абсурдности.

— «СтопИмператор», — хмыкнул Лек. — Ну-у…

— Это ладно. А как тебе «Бешеные крысюкаты на тропе войны»? — возмутилась Лия.

— А что? Знаешь, загнанный в угол крысюкат способен выгрызть ливерскому тигру глаз и убежать.

Лия поняла, что лекарство спасло от похмелья, но не от легко подступающей тошноты.

— Так вот зачем они у тебя на заставке, — буркнула она. — Чтобы не забыть про возможность выгрызть врагу глаз?

Лек скривил губы в попытке улыбнуться.

— Уж лучше «бешеные крысюкаты», чем… х-ха: «Сопротивление за добро»?

— А что? Основная идея отражена. Разве хуже, чем «Огненная волна сопротивления»?

— Тут согласен. Чуток пафосно вышло.

— Чуток?! Лек, мы выбираем название для новостного канала или для мультсериала?

— Когда-нибудь про нас и мультсериал могут снять.

— Вот и сохрани до этих времен!

— Не думал, что ты такая вредная… — притворно вздохнул Лек. — Ладно, что там остается?

— «Осколки», — прочла Лия.

— Символично, — хмыкнул Лек. — Но не слишком вдохновляет. Осколки — это разбитое зеркало. Его не соберешь так, чтобы оно отражало прежнюю картину. Останутся трещины.

— А нам и не надо прежнюю, — возразила Лия. — Зато о любой осколок можно порезаться.

Лек задумчиво взглянул на нее.

— Убедила, — сказал он, наконец.

Лия еще раз посмотрела на выбранное название.

— Точно?

— Подумай сама. Мы такие и есть. Осколки. Пережитки прошлого. И хотим найти таких же, как мы.

Лек вновь ухмыльнулся.

Они все решили.

Айн открыл глаза и уперся взглядом в серый потолок. Ощущение было такое, будто пока он спал, прилетели каратели, оторвали ему башку и приставили вместо нее барабан. Ни одной связной мысли. Да что там, ни одной мысли вообще! Почему так жарко, словно он в парилке. Кожа была липкой и влажной.

Сбоку послышался короткий вдох. Не веря в происходящее, Айн повернулся.

Нейра лежала совсем близко. Во впадинке над верхней губой блестели бисеринки пота… Нейра спала, подложив под голову ладонь. Мало ей было подушки. В барабане таки появилась одна мысль: почему ладонь, к которой прижимается щека Нейры, не принадлежит Айну. Сестра Лека спала, выставив вперед левое плечо и согнув свободную руку так, словно пыталась прикрыть ею оголенную грудь. Айн долго изучал розовый сосок.

Он не помнил, как случилось, что они оказались в одной постели, совершенно голые, но сомнений в том, чем они занимались, не было. Айн не выдержал и протянул руку, чтобы убрать со щеки Нейры налипшую прядь волос.