И уже вечером я лежала на койке, изможденная, но довольная до умопомрачения. В маленькой прозрачной больничной люльке лежало три сморщенных комочка. Каролина, Артем и Павел.

— В этот раз обошлось без Тихомиров, — подмигнул меня муж, и я сдавленно рассмеялась. Дима был рядом всегда, каждую минуту. И сейчас, пройдя через тяжелые роды, я понимала, что он стал теперь частью меня. Чем-то неотъемлемым…

— Ничего, — многозначительно поиграла бровями. — У нас еще вся жизнь впереди. И Тихомира час когда-то придет.

С трудом оторвав взгляд от детей, муж послал мне теплую, пробирающую до самого нутра улыбку, от которой всегда мурашки скользили по телу вверх-вниз.

— Знаешь, — театрально удивленно хмыкнул тот, крепко сжимая мою руку, нежно поглаживая кольцо на безымянном пальце. — Возможно, я теперь тебя не больше всех люблю. У тебя появились три вполне реальных конкурента.

— Тоже самое тебе хочу сказать, ведмежонок. — зажмурившись, я смахнула слезу, а когда открыла глаза, Дима уже нависал надо мной, как огромная скала. Столько нежности было его в глазах, она буквально выплескивалась из него волнами, накрывая меня с головой. Накрыв мои губы своими, он отстранился спустя целую вечность. — Спасибо за детей, Машунь. Я теперь даже на Тихомира готов морально. Хочу еще!

— Знаешь, почему я про плойку тогда вспомнила? Потому что она может справиться абсолютно со всем. Любая задача ей не почем. Так что, — я многозначительно поиграла бровями. — И Тихомир когда-нибудь получится, ммм?

Пятнадцать лет спустя

— Из комнаты больше не выйдешь, поняла меня?! — голос Димы эхом разливался по комнате, на его лице от злости даже венки повылазили. — На улицу теперь будешь только с охраной выходить! В школу, на гимнастику, к репетиторам, и… Все!

— Но, папа… — заплаканная перепуганная Каролина недовольно топнула ногой и умоляюще посмотрела на меня. — Мамочка, прошу тебя… Поговори с ним!

Тяжело задышав, Дима резко развернулся на пятках и пошел вверх по коридору, в самую дальнюю часть дома, где располагалась его законная «келья» – рабочий кабинет. С годами, когда наше семейство значительно увеличилось, пришлось перебираться в новый дом, в два раза больше предыдущего. Меня безумно радовал тот факт, что к строительству я приложила непосредственную финансовую ручку.

— Димочка, — прокричала ему вслед, — подожди меня… Да стой же ты!

Мужчина широкими шагами удалялся прочь, шипя себе что-то под нос. В коридоре было на редкость тихо. Каким-то образом дети чувствовали напряженность и лишний раз высовываться не хотели.

Наконец, муж зашел в кабинет, и я сбежала за ним на своих огромных шпильках. Уже ноги сводило! Переодеться после работы мне никто не дал, драма в комнате Каролины разыгралась нежданно-негаданно.

— Дима, блин! — Муж завалился в кресло, а я оперлась руками на стол, пытаясь привести дыхание в норму. — Ты мне объяснишь, что за апокалипсис ты устроил?!

— Объясню, золотце, — ехидно процедил муж, судорожно доставая из закрытого на ключ ящика стола сигару, принявшись ее подрезать. Только по ножику он ударял с такой силой, что все вокруг содрогалось, табак разлетался в разные стороны. — Я приехал домой пораньше. Ты, естественно, на своей очень важной работе! — недовольно воскликнул Дима, — Все дети в своих комнатах… Думаю, какие молодцы. Захожу к Каролине, а она там сосется в десны с этим уродом! Сука, как не убил его…

— С каким еще уродом?! — замерла я в полном непонимании ситуации. — С Глебом, что ли? Сыном Алины с Вити?!

— Ага! Этим самым! — рявкнул мне в ответ муж, быстро подкуривая сигару. Потом, видно, решил, этого мало, поднялся и налил себе полный стакан виски.

— Так, а чего урод-то? Красавчик, Дим! А умный какой не по годам, ммм! — мечтательно вздохнула, а когда снова посмотрела на мужа, он уже испепелял меня гневным взглядом, а-ля враг народа.

— Ей пятнадцать, Маша! — прокричал муж, снова плюхаясь в кресло. Отхлебнул виски, поморщился, отставляя стакан в сторону. Закрыл глаза, прикрывая лицо ладонью. — Блядь, я не переживу этот пиздец… Просто не переживу…

Тяжело вздохнув, я подошла к двери и щелкнула замок. На всякий случай! Не хотелось, чтобы дети застали отца с алкоголем и сигаретами. Хотя… Я очень сомневалась, что кто-то решится к нему подойти, пока я его не успокою. В нашей семье именно Я занималась разминированием бомбы с именем «грозный папочка».

— Димочка-а-а, любимый, — обойдя стол, я плюхнулась ему на колени, закидывая руки на шею и утыкаясь носом в щеку. — Ничего страшного не произошло. Она взрослая девочка, а Глеб приличный парень. Не хотела тебе говорить, но у них любовь.