— А если я хочу, провоцировать? — снова наколов виноградинку, я сняла ее со шпажки зубами, поднесла к губам мужчины. Он откусил лишь половину, жадно рыча. Вторая досталась мне. — Дим, ну в самом деле. Бред ты придумал.

— Вот в следующий раз ты будешь думать, как «забывать» рассказать про поездку. Да еще и, черт тебя дери, на целую неделю! Маш, тебе наука! — покачал головой он, старательно глядя куда угодно, но не на меня. Только вот ладошки его все еще грели мою попку. Как будто неосознанно массировали.

— Слу-у-шай, — уткнувшись носом с его шею, я жадно вобрала запах его тела. — может ну его, эти жизненные уроки? А? В другой раз, когда-нибудь…

— Не-а, Машунь, — как-то пьяно, хрипло, томно прошипел он, скользя ладонями все ниже и ниже. Еще пару миллиметров и его указательный палец попал бы в точку «в». — Не «ну, его», а «профилактические меры». Другие варианты я тебе предоставил. Они тебя тоже ведь не устраивают, да?

Ладони накрывали его мощные плечи, гладили руки. Дима был так напряжен, что я ощущала, как перекатываются мышцы. Он пах так великолепно: гелем для душа и своим собственным ароматом. Неповторимым, бодрящим, пробирающимися в самые легкие.

Вдохнув полной грудью, я застонала:

— Ненавижу вас, Дмитрий Петрович!

— И я тебя, Машунь, — прошептан он чувственно мне на ухо. Так, словно в любви признавался, а не посылал. Его ладони спустились чуть ниже, крепче сжимая мои ягодицы, немного разводя их в разные стороны. Указательные пальцы скользнули по складкам, проводя дорожку между бедер. Задохнувшись, Дима рвано затараторил, словно в бреду: — Когда ты приедешь, мы вернемся к этому разговору. Хочу, чтобы ты текла так же сильно, как и сейчас… Блядь, какая же ты мокрая!

Мужчина явно боролся с собой, а я затаилась, не желая мешать ему в принятии единственно правильного решения. Его два указательных пальца раздвинули складки, неглубоко проникая в меня, и я застонала, утыкаясь губами ему в шею.

— Но я хочу тебя сейчас, — мой голос умолял и было самой от себя тошно. Но он ничего не делал, и я сходила с ума от желания. — А «потом» будет потом…

— Еб твою мать, Машунь… Как нож в масло входит… — запричитал он себе пол нос не разборчиво, выводя узоры пальцами вокруг входа. — Нет-нет, спать.

Он не сделал ничего, продолжая гладить меня между ног. Рвано, судорожно. Будто пытался одернуть сам себя. Я медленно скользнула по его телу еще ниже, нанизывая его пальцы на себя полностью. От полноты ощущений перед глазами заплясали неоновые звезды и разноцветные огни.

— О, да… — глаза закатились от удовольствия, конечности задрожали. Я оперлась ладонями в грудь мужчины, прогнувшись в спине и тут же услышала какой-то хрип из его груди. — Только не останавливайся, медвежонок.

Свободной рукой он отвесил мне смачный подзатыльник. И было бы наверняка больно, в обычной ситуация. Сейчас же тело за секунду едва не достигло конечного пункта назначения под названием оргазм.

— Еще… — зашептала себе под нос, — Еще, пожалуйста…

— Нет! — уверенно качнул головой тот. Жаль, я не видела Диминых глаз в тот момент, все меркло вокруг. — Я сказал…

Что-то щелкнуло у меня в голове. Видимо, какой-то спасательный механизм. Рычаг, не желающий отпускать мужчину. Я нагнулась губами к его груди и провела языком по его соску. Он замер, перестал говорить, сцепил зубы. Реакция была ожидаемой. Еще в первый раз я заметила, как Дима отреагировал на такое прикосновение.

— Хватит, — приказал он, но это раззадорило лишь больше. Я жадно втянула вершинку, а затем слабо укусила. Грудь мужчины завибрировала, пальцы резко задвигались во мне. — Маша, твою налево. Я сказал: все!

Я не могла остановится. Не в тот момент. Не так. Никогда. Странное помешательство вскружило мне голову. Я просто хотела его: здесь и сейчас. Я просто хотела кончить.

Зарычав громко что-то совсем не цензурное, Дима резко перевернул меня на спину, руки оказались зажаты над ногой. Его лицо теперь было близко к моему. Серьезный, злым, как никогда. От бешенного дыхания ноздри его раздувались, а лицо стало красным, словно помидор.

— Спать, Маша! — отчеканил он по слогам. — Будь послушной девочкой.

Я знала, что ярость эта не на меня, а на себя самого. Что сам же и нарушает свои больные принципы! Абсолютно никому не нужные и идиотские! Но в тот момент, я как никогда разделала эти чувства:

— Иди к черту! Я вообще сейчас к себе поеду, понятно? Ты мне вообще не нужен. Не хочешь сексом заниматься? Другого найду!

— Ага, сейчас, — поднявшись на ноги в одно движение, Дима поправил в наглую выпирающий член в штанах. Нагнулся ко мне, а затем просто закинул к себе на плечо. Снова шлепнул по попке и направился к лестнице. — Отдыхать уже пойдем. Поздно.