— Ты что, с ума сошел? Что случилось?.. — закричала она и услышала голоса по ту сторону ограды. Они, несомненно, приближались к ним. — Послушай! Немедленно отпусти меня!

Но он схватил ее за руки, которыми она суетливо размахивала.

— Нам срочно надо поставить тебя на ноги, — что он и сделал без малейших затруднений.

А потом он держал ее, когда она попыталась драться. Просто удерживал на месте. Она окончательно утратила понимание происходящего.

— Хью! — Эдлин попыталась пустить в ход кулаки. — Хью, ты…

— Ага, вот и они! — прогремел вдруг голос Уортона.

А леди Бланш тут же добавила:

— Я же всегда говорила вам об этом, леди Корлисс!

По-прежнему крепко удерживаемая Хью, Эдлин рвалась в разные стороны. Со стороны садовой калитки на нее уставилось множество глаз, в которых отразились и шок, и ужас, и плохо скрытое ликование. Среди них — добрая половина монахинь, несколько монахов, леди Бланш и Уортон, барон Сэдинтон. И настоятельница, которая стояла и перебирала четки!

— Я не сделала ничего дурного. — Эдлин сидела на скамье в центре площади и уже в который раз повторяла эти слова с тех пор, как началось это намеренно издевательское расследование. Все собрались вокруг Эдлин и ее обвинителей, все монахини из женского монастыря, все монахи из мужского, все слуги, все крестьяне и все больные, кто смог приковылять, стояли плотной стеной вокруг нее, и Эдлин казалось, что этот круг неумолимо сужается.

— Тогда откуда на вашей спине следы грязи, солома и пятна от свежей травы? — торжествующим взглядом обвела всех присутствующих леди Бланш, скривив губы в осуждающей усмешке. — Мне это кажется несомненным свидетельством вашего дурного поведения.

— Все потому, что он… — Эдлин в ярости ткнула пальцем в направлении Хью, пристойно сидевшего напротив нее, — пытался создать для всех впечатление, что мы в грязи занимались блудом, вот почему! Но я утверждаю, что этого не было!

Леди Корлисс сидела в мягком кресле с высокой спинкой, которое слуги принесли из ее комнаты. Возле нее стоял аббат, не только придавая своим авторитетом значимость этой процедуре, но и для того, чтобы поддержать советом леди Корлисс в случае, если он ей потребуется. Настоятельница ни о чем не спрашивала ее. Она просто молчала. И не потому, что она верила или не верила Эдлин. Она наблюдала за событиями и что-то решала про себя. Она позволяла леди Бланш и ее жалкой служанке сочинять небылицы о якобы недостойном поведении Эдлин, однако при этом выражение лица леди Корлисс не изменялось.

Леди Бланш захихикала фальцетом и долго не могла остановиться.

— Зачем же этому мужчине понадобилось забираться так далеко, чтобы подорвать вашу репутацию?!

Эдлин поклялась говорить правду, хотя ее слова могли прозвучать довольно глупо.

— Потому что он хочет взять меня в жены, — угрюмо сказала она.

— Зачем ему покупать корову, когда он может пить молоко бесплатно? — раздался громкий голос барона Сэдинтона.

Взрыв презрительного хохота толпы едва не сдул Эдлин со скамьи, и ей стоило больших усилий, чтобы сдержать горькое чувство обиды. О, как она ненавидела этого лорда! Она лишила его порции макового сиропа, и теперь он с удовольствием отыгрывался на ней.

Группа мужчин-воинов — Эдлин определила род их занятий без труда — стояла позади, безмолвно и угрюмо наблюдая за происходящим разбирательством. Похоже, по всей округе успела распространиться весть о том, что в монастыре Истбери ожидается развлечение. Неужели она настолько опозорена, что вся Англия должна узнать об этом? Неужели она так ужасно вела себя здесь, что никто так и не заступится за нее?

Хью поднялся, и группа незнакомых мужчин придвинулась ближе.

— Я умолял леди Эдлин выйти за меня замуж, и то, что она сказала, — чистая правда. У нас не было таких отношений, какие бывают между мужем и женой. Я всегда с должным уважением относился к ней.

Необыкновенно благородно, язвительно подумала Эдлин. Очевидно, он рассчитывал своим заявлением исправить содеянное. Он — разрушитель ее жизни, которую она с таким трудом создала на пепелище! Он умышленно поставил ее в зависимое положение от себя, мужчины и воина, чтобы завладеть ею силой.

— Кто вы такой? — спокойно спросила леди Бланш. — Как вы оказались в нашем монастыре?

— Мне нанесли тяжелое ранение. Мои люди продолжали неистово сражаться, а мой слуга, вынесший меня из битвы, спрятал меня в монастырском хранилище. Вот он. — Хью указал на Уортона.

Почему никто не спросит, как случилось, что Уортон привел с собой толпу обвинителей в то место, где находились они с Хью, как раз в тот момент, когда она была в его руках? Над Хью никто не насмехался. Они все уважали его, ибо, если бы они не отнеслись с должным уважением к нему, у него была возможность уничтожить их всех. Все они уважали его за то, что он, обесчестив ее, все же хотел жениться на ней. Она прекрасно знала, что в жизни всем уготовано немало обид, но именно сейчас явная несправедливость больно ранила ее в самое сердце.