— Не считал. Боюсь, чтобы качественно впечатлять общественность, нужно быть мной.

Декан, кашлянув, повел рукой и всё, как по волшебству, вернулось на свои места. Встали упавшие стулья, разлитое какао собралось обратно в чашки. И даже трещинки, появившиеся на поверхности столешницы, срослись самым что ни на есть колдовским способом.

— Ты не можешь быть куратором, — сощурился Артиэнн. — И ты это понимаешь. По меньшей мере, не в этом случае.

«О, я уже не искра рода, а этот случай?», хмыкнула я про себя и подошла к своему кожаному мешку. Он, отлетевший вместе со стулом, обратно к столу не вернулся.

Наклонившись за своей вещью, я продолжала краем уха прислушиваться к беседе.

— Почему не могу? — прикинулся дурачком Каулен. — Дорри, милая…

Я не успела подумать, как мои книги, всунутые в наколдованный профессором мешок, уже летели дракону в голову.

— Я. Не. Дорри! — выпалила я и гордо вскинула подбородок.

Каулен, поймавший снаряд на подлете, тут же повинился:

— Прости, но я ужасно люблю сокращать имена.

— Ты тоже прости, я не должна была кидать в тебя свои учебники, — я склонила голову. — Но я не Дорри.

Ужаснулась я только сейчас. Господи, о чем я вообще думала?! Каулен, дракон, которого боится практически вся эта долбанная Академия! И я, со своими психами. Не Дорри, подумать только!

«Улыбайся, Доркас, и благодари дракона за то, что он еще не выпотрошил твои мозги», рыкнула я сама на себя.

А потом задумалась, вдруг мне повезло? Вдруг он не может читать мои мысли?

— Могу, — улыбнулся Каулен. — Я любые мысли могу прочесть. И… Кто ящерица с крыльями?! Я?!

Думай о небе, Доркас. О прекрасном небе, о лодках и…

— Спасибо, в таком виде я себя еще не представлял, — суховато произнес дракон, — и я еще хотел быть твоим куратором!

Он огорченно покачал головой и изобразил крайнюю степень обиды.

— Знаешь первое правило телепата? — прищурилась я, — невысказанное вслух за оскорбление не считается. Ты сам полез в мой разум, сам нашел на что обидеться и, как результат, сам виноват.

— Мы вам не мешаем? — светски осведомился декан. — А то мало ли, стоим тут, отвлекаем от важного.

— Так это, — я развела руками, — все молчат, вот мы и разговорились.

— Вы давно знакомы? — прищурился декан, — выглядите сдружившимися.

— Она упала на меня, — тут же сдал меня Артаганн. — В лабиринте ужасов. Разве я мог пройти мимо?

Каулен изображал из себя веселого и дружелюбного студента, но… Но выглядело это скорее устрашающе, чем мило. Злой прищур глаз, скрытая уголках губ неприятная усмешка — дракон смотрел на декана, как на врага. И декан это понимал. Не мог не понимать.

— Вам запрещено посещать места высокой эмоциональной активности, — тут же насторожился декан.

— Места высокой эмоциональной активности? — недоуменно переспросила я, пытаясь разрядить обстановку. — Это в каком смысле?

— В простом, — повернулся ко мне декан. — Что вы почувствовали в лабиринте?

— Ужас, — я наморщила нос, — признаться, с непривычки это место произвело на меня очень сильное впечатление. Арт спас меня — я выпала ему в руки в невменяемом состоянии.

— Это и есть высокая эмоциональная активность, — кивнул декан.

— Иными словами, господин Теирту опасается, что я, ухватив чужих эмоций, слечу с катушек и натворю дел, — с милой улыбкой произнес Артаганн.

Вокруг Каулена появилась дымка, такая же, какая появлялась вокруг декана и вокруг Фойртелерна. Вот только у Арта она была более насыщенная и… Резкая? Острая? Казалось, что тонкие завитки способны не только подчинить сознание, но и причинить боль.

Глядя на эти черно-серые завихрения, я отчетливо понимала, что Арт может уничтожить чужое сознание. Просто разорвать его на клочки и развеять. Достаточно одного лишь прикосновения. Прикосновения и желания. Если Арт захочет, то его никто и ничто не остановит.

И декан, и Берлевен замерли. Оба дракона были… Напуганы? Да, напуганы. И злы.

В пальцах Артиэнна потрескивали ало-зеленые искры, он готовился защищаться. А вот декан был чуть спокойнее, он куда лучше прятал свой страх.

— И у нас есть причины так думать, не так ли? Ты ведь знаешь, как умер твой отец.

— Он был убит, — процедил Артаганн.

— Из-за твоего отца больше двух десятков драконов лишилось крыльев и разума, — ровным, дружелюбным тоном произнес декан.

— И вы все только и ждете, пока я сойду с ума, — усмехнулся Арт.