— Есть причины, — я пожала плечами. — Надеюсь, чашка чая мне будет по карману.

— Я заплачу.

— Спасибо, не стоит, — я покачала головой.

— Определенно пуганная, — хмыкнула Кассия. — Идем.

Внутри «Ивовая веточка» оказалась очень приятным, чистым и светлым местом. В воздухе носились ароматы выпечки, опрятные официантки носили нежно-голубые передники и милые чепчики. Столы были прикрыты светлыми скатертями. Правда, столов этих было всего три и два были уже заняты.

— Милая, добавь в мой заказ чары приватности, — попросила Кассия и, переведя взгляд на меня, уточнила, — вы уверены, Доркас, что…

— Уверена, — я, рассматривая меню, справилась с подсчетом и попросила себе чашку ромашкового чая.

Ведь ромашковый чай, во-первых, самая дешевая позиция в меню, а во-вторых, он неплохо успокаивает. По крайней мере, так считается.

Для Кассии принесли крошечную чашечку кофе. Эх, вот бы Ссерша смогла побаловать меня этим прекрасным напитком!

— Полагаю, мне не стоит затягивать разговор, — криво улыбнулась Кассия, когда вокруг нас возник полупрозрачный оранжевый купол. — Иначе твоя ши-тари решит, что пора спасать кормушку.

— Еще несколько таких намеков, — прищурилась я, — и вы будете беседовать в одиночестве.

И я не боялась сбегать не оплатив счет — за свой чай я расплатилась с официанткой сразу, пояснив, что, возможно, мне придется срочно уйти порталом. Девушка понятливо кивнула и забрала мою мелочь.

— Я не была замужем за отцом Рорри. Его отец уже был женат, когда мы встретились, — взгляд Кассии затуманился, — но мне было на это плевать. Мы были счастливы, пусть и недолго. Он погиб, а его семья, под предводительством вдовы, начала травить нас. Я лишилась работы, накоплений и жилья. Мне пришлось переехать сюда, но… Без денег, без связей, но зато с ребенком на руках — кому я была нужна? Кое-как выживали, а потом стало ясно, что мой Рорри — маг. Сильный, очень сильный. И около нашего дома тут же начали отираться всякие нехорошие личности.

Тут она криво усмехнулась и посмотрела на меня:

— Ты должна понимать, что от меня хотели, не так ли искорка? О, я могла бы стать очень богатой дамой, всего-то и надо было забыть про честь и продать ребенка.

Ромашковый чай встал мне поперек горла. Мамочки, что-то мне подсказывает, что ничем хорошим эта история не закончится. Неужели она могла…

— С годами сын становился все сильней, а желающих закабалить его все больше. Я пыталась собрать деньги на обучение, — Кассия покачала головой, — но всему виной моя фамилия, которая передалась и сыну. Васи — сильный клан и для нас не предусмотрены никакие поблажки. Я просила денег у отца, но он отказал. Тогда у меня созрел план. И я потребовала, чтобы отец официально изгнал нас с сыном из семьи. Из Васи мы стали Васси. Дальше оставалось выждать совсем немного, ну и подготовить все необходимые документы, — она опустила глаза вниз.

Я, предчувствуя фееричную гадость, отставила в сторону чашку с чаем. А Кассия, скользнув взглядом по своей шали, что все еще укутывала мои плечи, грустно улыбнулась:

— Ты знаешь, на что готова мать ради своего ребенка? На все. У меня не было денег, чтобы дать ему свободу, чтобы дать ему шанс на нормальную жизнь. Но я могла умереть, чтобы сделать его сиротой. Чтобы он смог отучиться в Академии один курс и получить заветный свиток. Свиток, ради которого иные готовы убить.

Я смотрела на нее во все глаза и никак не решалась спросить, как же так вышло, что она сидит передо мной, живая и…

— Он пришел домой слишком рано. Нашел меня в луже крови. На мне была эта шаль. Не только она, разумеется, но… Рорри вызвал целителей, забрал мою шаль и ушел. А я была так слаба, что не могла говорить. Мой бедный мальчик подумал, что я решила уйти из-за того, что больше не могла выносить эту нищету, но это не так! Я просто хотела дать ему свободу. Я просто хотела не бояться за него.

По гладкой щеке Кассии скатилась одинокая слеза.

— У нас нет поблажек для нищих, — глухо сказала она. — Только моя смерть открывала ему дорогу в Академию. Так имела ли я право жить?

Я не знала, что ей ответить. Поэтому молча тянула холодный невкусный чай и слушала ее тихий голос.

— Я не знаю как дальше жил мой сын, — она смахнула слезинку. — Я не знаю, как он стал тем, кем стал. И не могу узнать — не каждому позволено войти под купол Академии. Но я знаю, что Рорри помогает другим. Помогает студентам — посылает их к знакомым лавочникам. И я свела дружбу с одной из его подруг. Акхия отказалась мне помочь.

— Подруга ли она вам? — тихо спросила я.

На что Кассия только пожала плечами:

— Акхия влюблена в Рорри и боится, что он не простит ей такого вмешательства. Возьми.

Передо мной на стол лег конверт.

— Я не прошу тебя бежать сломя голову и передавать его. Я не прошу тебя ответить, сделаешь ты это или нет, — она горько улыбнулась. — Я даже не хочу смотреть, возьмешь ли ты его. Мне достаточно жить и знать, что ей крошечная надежда на встречу с сыном.

Она резко поднялась на ноги и, бросив на стол несколько монет, вышла на улицу. А я, ругая себя последними словами, взяла письмо. Не будет большого вреда, если я подержу его у себя.