Шрифт:
– Санди! Куда побежал отец? И где мама?
Санди указал рукой в ту же сторону.
– Эмилия пошла в служебные помещения за продуктами для обеда. А после подземных толчков там что-то обвалилось…
Лиана побледнела, и, больше ни о чем не спрашивая, бросилась в проход. Санди за ней.
– Лиана! Там опасно!
Подбежавшие к лагерю почти одновременно, Вик, Риос и Дэн, как раз заметили вбегающих в проход Лиану и Санди, и ринулись за ними. В полуразрушенном коридоре, у заваленной обломками кухни стоял Генри. Он стиснул кулаки, в глазах стояли слезы. В полной тишине все услышали его шепот.
– Эми… Эмилия, ответь же мне…
Однако коридор молчал.
Подбежавшая Лиана громко закричала.
– Отец!? Мама?! Где мама?
Генри крепко обнял дочь, еле сдерживая срывающиеся с губ рыдания. Остальные скорбно стояли поодаль. В это же время из-за стены выбежали запыхавшиеся от быстрого бега капитан Вернер и его племянники. Они застали лишь пустой лагерь и удивленно оглядывались вокруг. Внимание Вернера привлекло движение в коридоре, идущем из правого крыла дворца. Он бросился в его сторону и оказался прямо перед Эмилией.
– Эмилия! Вы целы! А где остальные?
Эмилия удивленно огляделась, заметив лишь подходивших к ним Диего и Маркоса.
– Я не знаю. Я была в служебных помещениях, когда случился обвал. Пришлось идти в обход через правое крыло дворца. Даже продукты не удалось взять, крыша над кухней обвалилась…
Загадка разрешилась, когда из глубин полуразрушенного коридора появилась медленно бредущая процессия с низко опущенными головами. А позади них шли, обнявшись, правитель с дочерью. Лиана и Генри были бледны, лица их выражали боль и скорбь.
Эмилия, встревоженная состоянием близких, бросилась вперед.
– Лиана! Генри! Что-то случилось?!
В ответ процессия остановилась, а перед глазами Эмилии предстали их вытянувшиеся изумленные лица и недоверчивые взгляды. Первым не выдержал Генри.
– Эми? Это ты?! Ты…
– Я это, я. Живая и совсем не привидение. Если ты про обвал, то скажу, что мне очень повезло, и я по другому коридору вернулась в лагерь.
Процессия распалась, радостно зашумев, а Генри с Лианой крепко обняли подошедшую к ним Эмилию. Генри тихо, с огромным чувством облегчения, прошептал.
– Больше вас одних никуда не отпущу.
Неожиданно из-за пазухи Дэна выскочил совершенно забытый полосатый кот и, одуревший от шума и криков, с громким «мяу» подбежал к Лиане, тесно прижавшись к ее ногам. Лиана подхватила полосатика на руки и весело воскликнула.
– И откуда это полосатое трехцветное чудо на нас свалилось?
Дэн, пожалевший бродягу-кота и принесший его в лагерь, тут же отшутился.
– А, наверное, с Марса!
– Тогда и звать тебя мы будем Марсом. Не возражаешь?
Но кот только довольно урчал от ласковых почесываний за ушами. А Лиана уже серьезно добавила.
– Нужно его покормить. Да и всем нужно что-то поесть. Уже давно перевалило за полдень, к тому же все в сборе. А за обедом мы послушаем, как прошли ваши вылазки.
На том и решили. Вик с Риосом развязывали котомки и доставали провиант, Эмилия ушла за водой, а Генри с Вернером разложили костер для приготовления пищи. Остальные занимались приготовлениями к походу.
Глава 29
Было около четырех часов после полудня, когда все сели обедать. Расположились
тесным кругом, взяв на руки тарелки с вкусно пахнущей кашей с кусочками говядины и по чашке ароматного кофе. Кот, давно наевшийся, лежал у догорающего костра, довольно прижмурив глаза, и дремал. Он своим животным инстинктом понимал, что эти люди не оставят его, и это понимание грело больше костра маленькую душу животного.
Первым свой рассказ начал капитан Вернер. Он описал все их приключения, кроме позорного лежания племянников, проворонивших в карауле сумасшедших. Племянники благодарно молчали. Лишь в самом конце, когда речь зашла об аккумуляторе для вездехода, Маркос не выдержал и высказал общую мысль, грызущую изнутри разведчиков.
– К сожалению, мы в городе так и не нашли складов, где находились бы аккумуляторы для вездеходов. Наверное, нам все же придется идти пешком.
Виктор удивленно посмотрел на Маркоса.
– Маркос, ты ли это? Неужели ты заговорил?
Маркос смущенно пожал плечами, когда несколько пар глаз с большим вниманием стали его рассматривать.
– Там, на дороге, я понял, что от моего молчания близким мне людям только хуже.
Улыбки на губах, смешинки у старших, читаемые во взглядах, и добавленное негромко Вернером «ну, значит, вылечился», - все это еще больше смутило парня.