– А что, не заявляли?
– засмеялся Грек.
– Здорово, значит, запугали водилу.

"Не может быть, чтобы не заявляли, - подумал я.
– Если уж криминальные авторитеты обращаются в милицию, то что же говорить о простых смертных. Скорее всего, в отделении милиции, куда обратился потерпевший, предложили ему оформить заявление как угон, чтобы избежать лишнего геморроя".

– Говоришь, в начале марта отобрали джип? И тоже под видом работников ГАИ?

– Я точно не знаю, - поморщился Грек.
– Ходят слухи, что под видом. А как на самом деле - не имею понятия.

– Водителя тоже держали в лесу?

– Так же продержали ночь, как меня, а потом отпустили. Это мне ребята рассказали.

В голове сразу прокрутилось несколько вариантов, куда за восемь-десять часов могли перегнать машину: во-первых, в Питер, во-вторых, в Среднее Поволжье, куда-нибудь под Самару, но, скорее всего, на Украину или в Белоруссию. А возможно, что и в Прибалтику.

– Опиши приметы нападавших.

– Приметы...
– поморщился Грек и задумался.
– Приметы...
– пробормотал он.
– Ты знаешь, Андрей, а ведь помнил! Но после того как мне дали выпить водки, - все вылетело из головы. Как начинаю вспоминать мусора, голова раскалывается на части. Что за дерьмом меня напоили?

Грек вдавил сигарету в пепельницу и замер со стеклянными глазами. Через пару минут он пожал плечами и произнес:

– Совершенно не помню морды мента. Одно розовое пятно.

– Ну хоть какого он роста?
– продолжал настаивать я.

– Не маленького, - ответил Грек.

– Здоровый?

– Нет! Наоборот, худощавый.

– Не путаешь?

– Может, и путаю. Но не отложилось, что он был здоровым. Наоборот худой, со впалыми щеками.

– В каком звании?

– Вот звание помню отлично: погоны майора. Одет в патрульную кожаную куртку. Опоясан белым ремнем. На ремне белая кобура. Хотя насчет кобуры не уверен.

Глаза Грека остекленели точь-в-точь как у Кузнецова. Он долго смотрел в пространство, затем сморщился, как от головной боли, и поднес руку ко лбу.

– Чего же они подмешали в водку?

Большего от него добиться не удалось. Водителя он не помнил. Даже не мог сказать, был ли он в форме. Что касается тех, кто подсел в машину, то он зацепил краем глаза только одного. Лица совершенно не помнит, но если встретит, то сразу его узнает. Он был очень запоминающимся: рост более двух метров, руки длинные, кулаки - убьют быка с одного удара. Вот, собственно, и все, что я смог вытянуть из потерпевшего по поводу нападавших.

– Какую-нибудь еще машину видел рядом?
– спросил я.

– Нет! Ничего не видел. Улица была пустой. И на этом месте, где они стояли, фонарь не горел.

– Ну откуда-то они выскочили?

– Из кустов! Неподалеку были кусты... Хотя... Стоп! Вспомнил! Неподалеку от "жигулей" стояла черная "Волга". Нет, не "Волга"! "Мерс"! Точно! Черный "мерс". Но я не уверен, что пацаны выскочили из него.

– Номер не запомнил?

– Какой к черту номер! Я морду мусора не могу вспомнить.

– А ты уверен, что это был мусор?

Грек поднял глаза и странно усмехнулся.

– Вот это я могу гарантировать. Мусоров я чувствую печенкой. Если бы был урка переодетый в мента, я бы сразу это понял...

После ухода Маркелова я попросил Бориса завести отдельную папку по этой группе.

– Постарайся отслеживать каждый аналогичный эпизод. Думаю, что это не последний случай. Amat viktoria curam, - произнес я, выдержав театральную паузу.

– Победа любит старание, - не моргнув глазом перевел Борис.

Я не без удивления взглянул на коллегу.

– Вы знаете латынь, юноша?

– Мама - врач, доктор наук. Когда-то залезал в ее научные труды.

– Молодец. У тебя большое будущее.

Вечером позвонил Журавлев, заместитель начальника МУРа.

– Андрей Михайлович, зайдите ко мне.

В кабинете у Евгения Викторовича находился Старостин. Он отчитывался о проделанной работе отдела за день.

Журавлева отличали подчеркнутая вежливость и, как обязательный атрибут этого качества, обращение к своим коллегам на "вы". Он был немногим старше меня. Имел чин полковника. В свои сорок с небольшим хорошо выглядел, был подтянут. Всегда в костюме и при галстуке. Мне нравилось его отношение к работе, к сослуживцам. Судя по всему, он был неплохим отцом семейства, так как не скрывал своих чувств к жене, называя ее по телефону любимой и милой.

Впрочем, это было здорово, когда люди, прожив столько лет вместе, сумели сохранить нежные чувства друг к другу.

– Садитесь, Андрей Михайлович. Вот Александр Николаевич докладывает, что совершено уже второе преступление с использованием формы работников милиции.

– Так точно, Евгений Викторович, - ответил я.
– И думаю, что это не последний эпизод. В настоящее время мы перекрыли возможные места отстоя и сбыта автомашин. Проинформировали наш спецаппарат. Результатов пока нет. Учитывая, что потерпевших примерно восемь-девять часов удерживают, можно предположить, что машину сразу гонят куда-то в регион. Пытаемся просчитать куда. Есть несколько наиболее вероятных направлений: Санкт-Петербург, Белоруссия или Поволжье. Группа, видимо, серьезная. В Москве ни с кем не контактирует. В связи с чем подходов у нас к ним пока что нет. Направили запрос в Информационный центр на получение сведений по ранее совершенным аналогичным преступлениям. Но думаю, что положительные результаты это вряд ли принесет. Хотя был ряд аналогичных разбоев на территории Московской области. Там бандиты под видом работников милиции грабили фуры. Забирали перевозимый груз. Но они уже задержаны. Тем не менее все равно будем проверять. Как говорится, на безрыбье и рак рыба.