Женщина вздрогнула и уставилась на мужа со страхом.

Юлии не особенно была симпатична рыжеволосая красотка, но она решила вмешаться, дабы не разразился скандал.

– Ливия была у меня на днях, Клодий, – сказала она, – Корнелий же мой частый гость. Мы говорили о лошадях и скачках. О чем еще может говорить мой брат!

Клодий немного успокоился, но все равно с некоторым подозрением косился на жену. Ливия благодарно улыбнулась Юлии, а та только пожала плечами, показывая, что не ждет благодарности с этой стороны.

Во втором заезде зеленому удалось прорваться вперед в самую последнюю минуту. Две колесницы долго шли почти бок о бок, чудом не касаясь друг друга на поворотах. Зеленый был осторожен и, хотя ехал по внешнему кругу, ни на шаг не уступал красному. Перед самым финишем зеленый неожиданно разогнался и первым сорвал красную ленту победы.

Ликованию на Юлиевом балконе не было границ.

Зато потом зеленые долго не выигрывали, вселяя все больше уныния в своих болельщиков.

– Кто поставил правой пристяжной этого испанского мула! – в отчаяние выл молоденький сын сенатора.

– Зачем экономить на коже для поводьев! Они рвутся, словно сделаны из папируса! – орал на Клавдия сенатор.

– Кожа здесь ни при чем! Септия точно перекупили. Он жаден и беспринципен! – кричал в свою очередь Клавдий.

… Скачки шли весь день с переменным успехом, под брань и восторженные овации тысяч зрителей. Занимающие места в амфитеатре и не желающие ничего пропустить, закусывали прямо тут, покупая еду у разносчиков или в лавочках, расположенных под аркадой цирка. Зрителям, наблюдавшим за ристанием с балконов и из окон домов, расположенных над цирком, были, конечно, не так хорошо видны подробности. Зато питались они с большим комфортом.

На широкий балкон Юлиева дома хозяйка подала в полдень поздний завтрак, состоящий из мяса фламинго, по моде того времени до неузнаваемости замаскированном под овощами и приправами, устриц, жареных дроздов, салата из шампиньонов с яйцами. Конечно, не обошлось без гарума (соус из мелкой соленой рыбешки) и крепкого фалернского вина, которое по обычаю разбавляли горячей водой из дорогих дамасского стекла кувшинов. На сладкое принесли медовые колобки, запанированные маком и корицей.

К концу дня, когда предпоследний двадцать третий заезд завершился победой синих, в триклинии Юлии начали накрывать роскошный обед. Смотреть на очередной позор зеленых, которые в этот день, в лучшем случае, приезжали вторыми, никто больше не хотел. Собравшиеся хмурились и явно мечтали о скорейшем завершении неудачного дня.

Объявили последний заезд. В воздухе мелькнул белый платок и четыре шестерки вырвались из отворившихся ворот сараев. Юлия хотела было покинуть балкон, чтобы проследить за готовностью и подачей блюд, но в этот момент среди возниц, несущихся в облаках пыли по ипподрому, угадала что-то знакомое. С такой высоты разглядеть детали и лица казалось проблематичным, но молодая женщина узнала стройную фигуру, черные волосы и гордый наклон головы собственного брата. Короткая зеленая туника развевалась за его спиной. Легкие сандалии, зеленая повязка на волосах – вот и вся одежда, которая была на нем в этот миг. Юлия невольно поежилась, представив, как ему должно быть холодно на ледяном ветру и тут же поняла, что никто не узнал Корнелия, а поэтому безучастен к происходящему.

– Мой брат! Посмотрите, он сам управляет колесницей! – закричала она.

Внимание собравшихся тут же вновь обратилось на ристалище. Рыжая Ливия потрясенно ахнула, бледнея. Все-таки не умеет скрывать от мужа своих истинных чувств. Достанется ей завтра, после праздничного пира. Клавдий всем корпусом подался вперед с заинтересованно распахнутыми глазами. Клодий покосился на Ливию и нахмурился, сын сенатора от восторга заорал что-то нечленораздельное. Сенатор удовлетворенно хмыкнул, вслух заметив, что мальчишка (кого он имел в виду собственного сына или Корнелия непонятно) совсем помешался на своих лошадях. Остальные гости тоже по-разному выразили свои удивление и заинтересованность.

Судя по всему, не только на балконе Юлия заметили самозваного возницу. В соседних домах с окнами и балконами, выходившими на цирк, а также в самом цирке зрители повскакали со своих мест. Несколько раз начинали скандировать имя Корнелия. Конечно, это было необычно, чтобы знатный юноша сам взялся управлять своей шестеркой. В древности граждане не стыдились состязаться в забегах, но с течением времени нравы изменились и теперь возниц набирали из низших сословий, хотя самые удачливые из них зарабатывали немало.

Первые несколько метров забега самые важные. В большинстве случаев все решают именно они. Вырвавшуюся вперед колесницу редко удается обойти. Корнелий это понимал, поэтому, во что бы то ни стало, стремился обогнать всех еще до первой меты. Ему достался внешний круг, самый длинный, зато лошади, запряженные в легкую колесницу, – самые быстрые. Это были его лошади, заботливо выращенные и обученные, без бича понимающие команды кучера. Он приберег их для последнего заезда, где должен был выступать один из лучших возниц, на которого Корнелий возлагал большие надежды. Возница неожиданно свалился с острыми коликами. Эллий, неотступно дежуривший в конюшнях весь день, напрасно старался поставить его на ноги.