Нет, нет, нет. Он не должен здесь находиться. Как его еще не убили?!..

Аарон тут же вскакивает со скамьи, бросая на меня недоуменные взгляды, вперемешку с волнением и злостью. Его лицо покрыто недельной щетиной, под глазами красуются темные синяки, а одна из бровей рассечена, образуя синюшный разрыв с кровоподтеком.

Я слишком долго на него смотрю.

Слишком долго не дышу.

Слишком долго стою на одном месте, обездвиженная разворачивающейся ситуацией. Поэтому с силой отрываю от него взгляд, натыкаясь на очередную ухмылку Дианы в сочетании с интригующими искорками. Она, впрочем, как и всегда облачена в красный или, как я его называю, сучий цвет. На ней как влитой сидит однотонный алый пиджак в комплекте с короткой облегающей юбкой того же цвета. Единственное отличие от красного – черные туфли на шпильке с тонким острым носом.

– Начнем с самого простого, – командует она, складывая руки на уровне солнечного сплетения.

– Зачем ты ее привела? – сквозь зубы бросает Аарон, искоса поглядывая на женщину.

Мне понадобилось пару секунд, чтобы увидеть на его запястьях красные потертости от серебряных наручников. Я нервно сглатываю и отвожу взгляд сквозь стену – в точности, как и все солдаты корпорации.

– Что ты помнишь о ночи, когда мы нашли тебя? – оставляя вопрос парня без внимания, она направляет взгляд убийственных хладнокровных глаз мне в упор. – Расскажи обо всем, что помнишь, все мельчайшие детали.

Я пришла к вам еще до заката, стерва.

– Я не помню, мэм, – монотонно отчеканиваю я, продолжая смотреть вдаль.

Краем глаза улавливаю, как Аарон за все то время, что мы здесь находимся, ни разу не спустил с меня глаз. Он внимательно осматривает каждый участок моего тела, покрытого белоснежным комбинезоном.

Он даже и не подозревает о том, что я вернулась. Боже, как же я соскучилась…

Но что, если его появление – очередной хитрый ход Дианы? Что, если таким образом она намеревается вывести меня на эмоции? Что, если он на самом деле работает на корпорацию и…

– Какая одежда была на тебе в тот момент? – командный голос Дианы прерывает мои размышления. – Говори все, что видела.

– Я ничего не помню, мэм, – тут же повторяю я.

Женщина раздраженно выдыхает, переплетая руки на груди. Некоторое время она измеряет камеру шагами, отчего вокруг раздается недовольный цокот ее каблуков.

– Почему на тебе не было браслета? Как ты оказалась на Бейкер Стрит? Почему в твоей крови обнаружены следы синтетического наркотика? – Диана забрасывает меня вопросами и с нетерпением упирается ладонями об металлический стол, продолжая с неким подозрением глядеть мне в упор. – Я вижу, что ты что-то скрываешь, что-то прячешь за этими глазами…

Тошнотворная каша, съеденная наспех пару часов назад, мгновенно подступает к горлу, а челюсть против воли сжимается все больше и сильнее до неприятной боли в деснах…

– Я ничего…

– Это приказ! – кричит она мне в лицо, перебивая на полуслове. – Говори все, что знаешь!

Я нервно сглатываю, по-прежнему стараясь не смотреть в ее разгневанные глаза и не выражать никаких эмоций.

– Я не помню, мэм, – повторяю я.

Диана с нескрываемым раздражением усмехается, затем закатывает глаза и громко выдыхает.

– Приступаем к другим методам допроса, – как ни в чем не бывало спокойным голосом сообщает она, отталкиваясь ладонями от металлического стола.

Плавными движениями женщина медленно подходит к Аарону, продолжающему безмолвно сидеть на металлической скамье. Ее тонкая кисть находится в опасной близости к его шее. Он настороженно оглядывается на Диану, пытаясь предугадать ее дальнейшие действия, а я крепко сжимаю челюсть, догадываясь о ее намерении.

Кого она собирается допрашивать меня или его?

– Аарон, милый, не сопротивляйся, – произносит Диана низким бархатистым голосом.

Милый?!..

Ее тонкие пальцы с длинными красными ногтями едва прикасаются к обратной стороне его шеи, от чего у меня неоднократно перехватывает дыхание. Мой невероятно лживый взгляд невозмутимо направлен точно в их сторону, но не для того, чтобы узреть всю происходящую картину как Ева Финч, а для того, чтобы как солдат корпорации следить за каждым движением руководства.

Но мне кажется, еще минута, и я расколюсь.

Я тресну и разлечусь на мелкие осколки от ревности, за считанные секунды застилающей глаза.

Она ведь этого добивается? Добивается того, чтобы я, наконец, сдалась под напором эмоций и переполняющих чувств?

Но как бы она этого не хотела – я не позволю эмоциям взять надо мной вверх. Слишком долго я контролирую их, чтобы в одночасье разрушить эту стеклянную стену, ограждающую меня от правды.

Отвожу глаза в сторону противоположной стены, сохраняя невозмутимый взгляд. Мне понадобилось огромное количество усилий, чтобы контролировать каждый мускул лица и дрожащие от ярости ладони.