— Днем раньше, днем позже, — я правда не понимал, чего ждать, если так, и так проходить инициацию.

У нас была своя инициация, когда шестилетних мальчишек отправляли на неделю в лес, чтоб укротить своего зверя, подчинить себе. А если не удавалось…такие дети больше никогда не возвращались в клан. Я до сих пор старался не думать об этом, подсознательно зная, что диких зверей убивали на месте, а дети, потерявшие своего зверя, становились обычными людьми и отправлялись в человеческие города, где за ними присматривали, открывали счет, заботились о благополучии, предоставляли работу, но в клан, домой уже не принимали.

— Если я не смогу подчинить себе силу, что будет?

— Выгоришь и никогда не сможешь стать магом.

Напугал, я всю жизнь без магии как-то жил.

— Всего-то, — усмехнулся и внимательно посмотрел на Алекса. — Зачем ты здесь?

— Мать велела рассказать тебе как все будет проходить, — буркнул Лекс. — Но я только в сказках читал, что у взрослого человека можно открыть потоки, — сразу предупредил он.

— И как?

— Будет больно. Потоки открывают насильственно. В начале солнечное сплетение, потом, чуть ниже пупка, шея, лоб. Ну или последовательность определят маги, как только поймут твой пси тип.

— Что значит насильственно?

— Это значит, что маг-стихийник, не универсал, а проводник своей магии, буквально руками будут стремиться ухватиться за нить силы, и влить туда немного своей магии, чтобы активировать поток. Только сильный маг сможет почувствовать в тебе свою стихию и призвать ее.

— Дальше…

— Дальше хуже, открыть потоки — это не главное, все остальное за тобой, сумеешь совладать, перекрыть вовремя, магия подчиниться тебе, и ты сможешь видеть ее везде, брать отовсюду. Не подчинишь, магия выжжет тебя изнутри.

— Что будет с моим зверем?

— А вот этого никто не знает, ты — первый, кто согласился, если, конечно, решишься.

— Понял. Есть еще что-то, что я должен знать?

— Нет. Хотя, если договоришься с кем-то, кто будет готов тебе помочь, так скажем станет добровольным донором, от кого в начале запитается твоя нить, кто будет сдерживать твои неумелые попытки, адаптировать магию внутри, будет легче.

— Ты как я понимаю, помогать мне не собираешься, — это был даже не вопрос, просто констатация факта.

— Мать просила, — честно ответил Алекс, — но я отказал. Как-то делиться своей душой с тобой не намерен. Можешь не спешить, выбрать себе проводника. Вдруг кто-нибудь прочувствует родство душ, может кому-то нужны деньги, или просто по доброте душевной. Я пока таких не знаю.

— Спасибо. Долг обязательно отдам, когда придешь за помощью.

Не стал сдерживать оборот, обернувшись в зверя, и взглянул на Лекса желтым взглядом. Маг сразу же встал в стойку, в руках мелькнуло оружие. Я же внимательно смотрел на него, пытаясь определить, где червоточина, где уродство души, но парень был чист. Яркий огонь добра и справедливости пылал в душе, показывая его силу не только как мага, но и как человека. Что ж, пусть эта жизнь не испортит его! Фыркнул и выпрыгнул в окно, наслаждаясь свободой.

«Ну что, волчара, как считаешь, пойдем на эксперимент?» — задал я мысленный вопрос своему второму я.

Еще в детстве мы честно поделили обязанности: за быстроту реакции, скорость, выносливость, жизнь — отвечал волк, за принятие решений, лидерство среди оборотней и не только, развлечения — отвечал я. Оба мы участвовали в личной жизни, правда активно пока я, зверь так и не нашел своей пары, впрочем, искать не спешил, вяло принюхиваясь к моим партнершам. И вообще в отношении дам был инертен. Нос, конечно, не воротил, но и одобрения ни разу я не почувствовал.

«Думаю надо соглашаться», — скупо ответил мой немногословный друг.

«А если что-то пойдет не так и я потеряю тебя» — это было самое страшное, что могло случиться в моей жизни, даже смерти я так не боялся, как потерять волка.

«От магии земли, воздуха, воды нам хуже не будет, сложнее с магией огня. Не научишься ей управлять, выгорим оба»

Месяц освещал нам дорогу в парке, по которой мы брели, понуро повесив нос. Волк иногда принюхивался к кустам, но запахи были скучны и неинтересны.

«Знаешь, давай поговорим о принцессе», — вдруг озадачил он меня.

«Чего?» — поразился я. О девушка мы с ним еще не разговаривали.

«Да просто поговорить захотелось», — улыбнулся друг, почему-то смущаясь. Влюбленный волк — это, конечно, что-то. Сдержал порыв, чтобы не заржать и не обидеть. Замер, от осознания, что волк улыбается.

Чтобы волчара улыбнулся — это еще надо заслужить, чертова девица. Вроде и не сделала ничего, а вон — пасть раззяивл и скалится своими зубищами. Ни за что и никогда я не лишусь своего зверя! Жалко только, что слова про принцесску тут же вылетели у меня из головы, может бы все пошло по-другому, научись я слышать друга и понимать, что у него случайно брошенных фраз не бывает.