— Понятно, — протянула я, и зашла в комнату. Что-то цапануло в душе неприятно. Поняла, что никогда не полюблю это место.

Серый включил свет, и широким жестом обвел небольшое помещение.

— Вот! Располагайся!

Действительно волк жил здесь. Моя волчица тут ж это унюхала и приоткрыла глаз. Ей понравилось, а мне все, что нравилось ей, теперь вызывало отторжение. Я снова осознала, что наличие второй ипостаси просто раздражает. Почему должна терпеть то, что нравится моей волчице!

И тут же, как по заказу, плечо свело судорогой. От дикой боли я не то что вздохнуть, слова вымолвить не смогла, просто упала на колени и прикусила губу до крови! А в голове мелькали страшные мысли, выискивая причины боли.

— Что? Где болит?

Серый подхватил меня на руки, бережно укладывая на кровать. Но не тут-то было, боль новой судорогой прокатилась по руке. Теперь я готова была сама отпилит себе руку, лишь бы избавиться от этого ощущения. Сорвала толстовку, чтобы посмотреть, что происходит с моим плавящимся от боли плечом!

А на плече вырисовывалась ужасная морда волчицы с раскрытой пастью глазами, в которых горел огонь. Страшная оскаленная пасть, жуткие глаза, которые уставились на меня с нескрываемой радостью, будто ей нравилось причинять мне боль, видеть как я страдаю.

— Что это? Что? — заорала я, тыкая пальцем в злобную морду. — Убери ее! Убери ее с меня! Не хочу! Не надо мне! — накрыло с головой. Я вертелась, дергала рукой, пытаясь хоть как-то избавиться от дикого рисунка.

И снова теплые руки, с силой прижимающие к крепкому телу, не дают истерики вырваться на волю, привязывают к этому миру.

— Тише! Тише, девочка, — шептал Серый, — это нормально, боль скоро пройдет.

Он укачивал меня на руках, баюкая как маленькую.

— Это знак, что ты истинная. Что твой зверь — один из сильнейших в этом мире. У Стаса его волчара проявился лет в четырнадцать. В том возрасте орать от боли было уже стыдно. Мы играли в баскетбол, когда он споткнулся и упал на пол. Испугался я тогда страшно. Мы всей командой подлетели к капитану. А он лежал бледный, только глаза сверкали.

«Уведи меня в раздевалку», — прошептали его губы, понял только я. Помог подняться и практически донес его до раздевалки. Закрыл нос перед любопытной толпой. Стас так же как ты сорвал с себя футболку, а на предплечье был волк. Не поверишь, зверюга лыбился, словно ему доставляло радость причинять боль хозяину. А Стас вдруг встал, подошел к зеркалу и улыбнулся волку в ответ. Улыбка у него была страшная. Даже я отшатнулся, хотя ко мне это не относилось. Как он там договаривался со своим волком, что сделал, но улыбающаяся пасть в один миг закрылась, а взгляд сделался виноватым-виноватым.

Ааааааа! Я оттолкнула Серого, и помчалась к зеркалу. Видок у меня был тот еще. Огромные глаза вращались от боли чуть ли не в разные стороны. Волосы стояли дыбом. Из прокушенной губы по подбородку стекала кровь. Я уставилась в огненные глаза волчицы. "Я сильнее тебя, сильнее тебя" — шептала как мантру, даже попробовала пострашнее улыбнуться, вдруг тоже поможет. Однако волчица раскрыла свою пасть и впилась мне в лечо челюстью застывая так татуировкой. От дикой боли упала на колени, роняя голову на руки, пытаясь закрыться.

И снова сильные теплые руки вернули меня в постель. Тигр заговаривал меня, стремясь отвлечь от боли. И у него почти получилось, почти. Потому что стоило мне взглянуть на ужас, проявившийся на моем плече, как слезы с новой силой полились из глаз.

— Серый, она меня изуродовала! Как я теперь буду ходить в сарафане. А открытое свадебное платье, которое я видела на Юноне. Оно теперь мне совсем не подойдет. Лучше удавиться, чем терпеть эту…

— Тссс, — успокаивал меня Серый, поглаживая по голове, — она очень красивая, очень. У нас принято гордиться такими татуировками. Девочки, у которых не проявился зверь, даже набивают себе наколки.

— Так то у вас, — рыдала я, — а у нас такого нет. Меня теперь никто не полюбит, меня замуж никто не возьмет.

— Еще как возьмет, — пробормотал тигр, — как только узнают о наличии рисунка, женихов будет, хоть отбавляй на любой вкус и цвет.

— Не хочу оборотней, — я уже тихо плакала, понимая, что эта сука специально сделала мне все назло. Я тоже ей назло делать буду. Не получит она Стаса. НИКОГДА!

Волчица рявкнула в моей душе, я мысленно ее пнула под зад, та куснулась, огрызаясь. Могла бы сама ее покусала.

— А ты? — повернула голову к Серому. — Ты, покажи свой рисунок. — попросила тихо-тихо. Может у меня еще не самый худший.

Серый хмыкнул.

— Покажу, только ты больше ни к кому с такой просьбой не обращайся.

— Почему — искренне удивилась я.

— Ну, это… ну просьба такая, — засмущался Серый и даже, по-моему, покраснел. — Интимная в общем просьба.

— Аааа, ну не хочешь — не показывай, — тут же согласилась я.

Мало ли что, может у него рисуночек там на заднице или меня вообще потом замуж за него заставят выйти, а я еще не всех видела в этом мире! Но Серый уже стягивал футболку. Оба предплечья были чистыми и я зажмурилась, понимая, что попала. Ну не готова я лицезереть накачанный мужской зад, пока не готова.