"Это же он мою просьбу выполняет", — ужаснулась и бросилась на защиту своего волка. Запах крови единственного выводил из себя, заставляя совершать необдуманные поступки. Закрыла собой. Тигр по инерции опустил тяжелую лапу с длинными когтями, попав ровно по морде. Боль ослепила. И тут же сильный удар волка отбросил меня на край поляны. Сквозь кровавую пелену видела как волк сжимает шею тигра и ничего не могла сделать. Отчаяние затопило душу. Сейчас свершалось страшное, а я ничем не могла помочь ни себе, ни тигру, ни волку. Лучше умереть, чем так!

Обернулась девушкой! Боль с новой силой вгрызлась в сознание! Увидела огромные глаза сестры, которая в шоке смотрела на мое лицо. Провела рукой, понимая, что не только волчице досталось, но и мне. Захотелось рассмеяться! Я теперь уродина!

Подняла взгляд и увидела усмешку на лице волка, который разглядывал меня, как диковинный экспонат. Сам весь в кровавых ранах, грудь, живот — кожа клочьями свисает, а усмехается. Доволен! Конечно, кому я теперь такая нужна! Уж точно не этому красавчику волку!

— Стася! — тигр шокировано смотрел на меня.

Потом упал на колени и закрыл лицо руками. Поздно рыдать, все уже произошло.

— Почему себя не лечишь, ты ж маг? — волк подошел ближе.

Я дернула головой, отворачиваясь, и тут же сильная рука ухватила за подбородок, не давай отвернуть голову.

— Н-даааа, — задумчиво протянул Стас, поворачивая мое лицо в разные стороны, разглядывая с каким-то садистским удовольствием. — Не шевелись!

И я почувствовала, как лечебная магия земли струится из рук волка. Все замерли! Мне кажется все дышать перестали, впервые наблюдая, как магичит оборотень! Боль уходила, боль отступала!

— Ну вот, — удовлетворенно сказал волк. — Шрамы, конечно, есть, — вот прям успокоил, так успокоил, — но я не умею их сводить! Тебе бы умыться, а то жутковато немного.

Я сглотнула. Никто не умеет сводить шрамы! Можно, конечно, обратиться в клинику, где тебе потом сведут. Потом, но не сейчас. Только не заплакать! Держать себя в руках!

— Я бы обнял тебя, — тут же послышался насмешливый голос, — но в крови не хочется выпачкать!

Взглянула на расцарапанную грудь и живот парня, перевела взгляд на тигра, оценивая ущерб. На Сером ни одной царапины, вот только горло один большой синяк. Говорить точно не сможет ближайшие дня три или даже неделю.

Обнял бы он меня. Теперь, такая, я ему точно не нужна! Вон как радуется! Перевела взгляд на сестру, которая в шоке, не мигая, так и смотрел на меня, прижимая руки к губам, словно хотела закрыть себе рот.

— Лика, я так хочу домой! — прошептала еле слышно. — Пожалуйста, пусть мама заберет меня!

Лика всхлипнула, сорвалась с места, и прижала меня к себе, закрывая от всех.

— Стасечка, сестренка, я сейчас, — зашептала она, — я сейчас свяжусь с мамой, мы заберем тебя! Тебя больше никто не обидит, я никому не позволю! Никому! — шептала быстро-быстро, орошая меня горячими слезами, и я рыдала вместе с ней.

Мы встали, опираясь друг на друга, поддерживая, и пошатываясь побрели к дому.

Волк дернулся было за нами, но был остановлен твердой рукой командира.

— Стой! Не надо сейчас!

И Стас подчинился, с тоской провожая две сломленные фигурки.

На семейном совете собрались все: мои родители, королева-мать, Анжелика, Алекс, даже Серого с отцом позвали.

Вот только нас со Стасей на первую часть семейного совета не пустили. Так и топтались с ней перед закрытыми дверями.

Стася теперь все время распускала волосы, стремясь закрыться ими от мира и меня. Три тонкие полоски шрама пересекали левую половину лица. По-моему смотрелось очень пикантно, зря она так. Один шрам пересекал лоб, делил бровь пополам и заканчивался немного не дойдя до глаза. Вообще волчице крупно повезло, что у Серого большое расстояние между когтями и глаз не был задет. Второй шрам пересекал щеку, немного не доходя до губы, словно стрела, указывая, куда надо целовать. Вот бы я сейчас схватил в охапку и зацеловал эти сурово поджатые губы. Третий, самый длинный — шел от уха и спускался в ложбинку, снова словно еще одна стрела, указывая путь в наслажения.

Черт! Сколько я не с ней? Уже неделю как избегает меня, сидит в своей комнате безвылазно, спит вместе с сестрой в одной в кровати. Вот все мысли в эту сторону и направлены.

— Нравлюсь? — гордо вскинула голову, специально отбрасывая волосы назад, специально обнажая шрамы.

Дурочка, не понимает, что ее шрамы мне до фени. Я бы любил ее любую — уродину, красавицу, скрюченную, страшную. Любую!

— Сама же знаешь, что да! — сделал шаг навстречу, тут же отошла.

— Не подходи близко! — выставила руки перед собой, как будто это меня когда-то останавливало.