— Спасибо, мисс Френч, — поблагодарил ее Генри. Он был поражен точностью и быстротой ее ума. Она опережала каждую его мысль. Марджери могла оказаться бесценным союзником или серьезным противником. Он задумался, кем же она в итоге станет.

Как будто в ответ на его мысли, мисс Френч произнесла:

— Я хочу помочь вам, инспектор, всем, чем смогу. Я предоставлю редакцию в ваше распоряжение. Полагаю, вы пожелаете поговорить со всеми, кто был здесь прошлой ночью.

— Да. — Генри заглянул в записную книжку, которую держал в руках. — Позвольте, я перечислю. Вы, Тереза Мэннерс, Майкл Хили и Патрик Уолш. О, и ваш секретарь — мисс Филд. Был еще кто-нибудь?

— Доналд Маккей — помощник Патрика из художественного отдела. Он ушел незадолго до всех остальных. Еще Эрни оставался почти до полуночи — Эрнест Дженкинс, лаборант. О да, еще Олвен, совсем про нее забыла.

— Мисс Пайпер? Девушка, вместе с которой мисс Пэнкгерст снимала квартиру?

— Да. Она пришла из театра, чтобы написать свою заметку.

— Не знаете, во сколько она ушла?

— Не имею понятия, — тут же ответила Марджери. — Я видела ее в кабинете в половине первого и велела ей немедленно идти домой, но бог знает, насколько долго она тут оставалась. — Она задумалась. — Вот все, кто был.

— Кроме мистера Горинга.

— Годфри? Но вы же не думаете…

— Я думаю, ничто не могло помешать ему заглянуть в фотолабораторию, прежде чем идти в ваш кабинет?

— Нет… но…

В этот самый момент за дверью разверзся ад. Генри услышал звуки борьбы, а затем крик сержанта:

— Сэр, я запрещаю вам… — Но он потонул в низком реве мужчины с ирландским акцентом.

— Убирайтесь с дороги, вы, жалкий человечишка! Клянусь Богом, там что-то происходит, и никто не в силах запретить мне войти в мой собственный кабинет.

— Сэр, главный инспектор приказал…

— К черту главного инспектора! Если вы не уберетесь с дороги, я переломаю вам все кости, Бог свидетель, я это сделаю.

Марджери Френч улыбнулась и тихо произнесла:

— А вот и Патрик.

Коридор почти полностью заполнял человек в пиджаке из плотного твида с массивными руками. Сержант был прижат к двери с надписью «Художественный отдел. Входить строго-настрого запрещено, какой бы у вас ни был повод» так, будто его распяли. Объявление, по всей видимости, было написано не для огромного человека в твидовом костюме, который как бык бросался на дверь, извергая угрозы. К счастью для сержанта, появление Генри на некоторое время отвлекло буяна. Он обернулся, чтобы отразить новую атаку с фланга, и рявкнул:

— А вы кто такой, черт бы вас побрал?

— Главный инспектор Тиббет, — представился Генри. — А вы, полагаю, Патрик Уолш.

— Правильно полагаете. А теперь не будете ли вы так добры сказать своему кретину, чтобы он убрался с дороги и дал мне войти в кабинет?

— Нет, — ответил Генри. Повисла напряженная пауза, воздух между ними будто наэлектризовался. — Здесь произошло убийство. Вы не согласитесь пройти в кабинет мисс Френч и поговорить как разумные люди?

— Убийство? — Весь гнев Патрика испарился, и он застыл, свесив огромные руки по швам. — Почему мне об этом не сказали? Кто?

— Хелен Пэнкгерст, — сообщил ему Генри, — была отравлена прошлой ночью. Она умерла после того, как вы все ушли.

Внезапно Патрик разрыдался самым постыдным образом. Он оперся на стену и плакал с подлинно кельтским отчаянием.

— Хелен, моя милая. Хелен, моя красавица. Это неправда… Хелен…

— Патрик! — Голос Марджери Френч прозвучал резко и холодно, как удар бритвы. Патрик тут же замолчал. — Возьми себя в руки, Патрик, дорогой, и пойдем ко мне в кабинет, — мягко продолжила она.

Покорно, как ягненок, Патрик последовал за ней. Сержант вытер пот со лба.

— Не смог остановить его, сэр, — печально признался он. — Он с ревом поднялся по лестнице, как какой-то бульдозер. Два констебля повисли на нем, но он сбросил их, как надоедливых мух. Извините, сэр.

— Все в порядке, — отозвался Генри. — Я с ним разберусь.

— С удовольствием на это посмотрел бы, — пробурчал сержант и добавил: — А я ведь вас предупреждал.

Марджери Френч вышла из кабинета и сообщила Генри:

— Если понадоблюсь вам, инспектор, то я этажом выше, в кабинете мистера Горинга. — С этими словами она скрылась на лестнице, оставив после себя шлейф дорогих духов. Генри зашел в кабинет и закрыл дверь.

Патрик Уолш сумел взять себя в руки. Его лицо выглядело еще более красным, чем обычно, но он немного успокоился. Сейчас он стоял спиной к двери, у окна, и смотрел на мокрую дорогу внизу. Он не оглянулся, не пошевелился, когда Генри вошел.

Генри кашлянул.

— Мистер Уолш? — произнес он официальным тоном. — Боюсь, я вынужден просить вас дать показания.