Шрифт:
— Отпусти меня, ты, скотина! — Теперь девушка тоже кричала, и казалось, она вот-вот расплачется. — Отпусти меня! Я все равно туда зайду!
— Ты не понимаешь, что делаешь, идиотка!
— Ну нет, я все понимаю. Это ты…
— Ты будешь меня слушать, безмозглая девчонка!
— Мне больно!
Дверь опять начала открываться, и опять ее захлопнули. Теперь, что неудивительно, начали открываться и другие двери, и коридор наполнился голосами: сердитыми, истеричными, рассудительными.
— Думаю, — сказал Генри Веронике, — мне стоит взглянуть, что там творится. Ты сиди здесь.
Он взялся за ручку, повернул ее и потянул так сильно, как только мог. Вес Генри смог преодолеть силу Патрика. Дверь распахнулась, и Олвен Пайпер в прямом смысле упала к ногам Генри. Над ней, все еще сжимая ее руку, нависал огромный рассерженный Патрик. За ним коридор заполняли лица и шум голосов, из которых слух Генри смог вычленить высокий женский голос, без умолку повторявший:
— Я этого не вынесу! Останови ее, Дядюшка! Я этого не вынесу!
Второй голос, который можно было различить, принадлежал молодому человеку с сильным акцентом кокни. Он твердил:
— Сержант велел мне подниматься. Говорю, он велел мне подниматься. Говорю…
— Тихо, тихо! — проговорил Генри тоном полицейского. — Что тут творится?
— Я пытаюсь остановить эту полоумную девицу, чтобы она не выставила себя полной дурой, вот и все.
— Я бы предпочел, чтобы вы не вмешивались, — сказал Генри, помогая Олвен подняться на ноги. — Вы, должно быть, мисс Пайпер, редактор статей?
— Да, — ответила она, как будто защищаясь.
Генри посмотрел на нее. Он увидел то же честное юное лицо, те же самые очки, слегка, правда, съехавшие набок в пылу борьбы, ту же коренастую фигуру и то же отсутствие стиля, которые так болезненно восприняла вчера Марджери Френч. Еще он заметил, что Олвен недавно плакала и определенно скоро расплачется снова.
Она вцепилась ему в руку.
— Вы должны позволить мне все вам рассказать, инспектор, — сказала она.
— Разумеется, вы можете мне все рассказать.
— Олвен, — вмешался Патрик, — предупреждаю, если ты скажешь…
— Мистер Уолш, — поинтересовался Генри, — почему вы думаете, что знаете, что именно хочет рассказать мне мисс Пайпер?
— Нетрудно догадаться.
— И что же это?
— Гнусное вранье!
— Нет! — закричала Олвен. — Это не вранье!
— Ты не понимаешь…
— Я сейчас поговорю с мисс Пайпер, — решительно сказал Генри. — Мистер Уолш, если вы немедленно не уйдете, я позову своих людей, и вас выведут силой. Эрнест Дженкинс здесь?
— Я тут, — пискнул кто-то с акцентом кокни. — Сержант сказал мне…
— Знаю, — ответил Генри. — Мне жаль, но я вынужден буду принять вас позже. Подождите в фотолаборатории, я вас вызову. А теперь — все остальные — очистите коридор!
Секунду Патрик рассматривал Генри с таким видом, что тот начал всерьез ожидать нападения. Тем не менее его не последовало. Патрик поднял голову, бросив:
— Не говори потом, что я тебя не предупреждал. — Развернулся и пошел по коридору назад. Все остальные молча, опустив глаза, разошлись по своим кабинетам.
Генри вернулся к себе.
— Ронни… — начал он, но его племянница уже ушла.
Глава 4
Олвен Пайпер опустилась в кресло напротив Генри и разрыдалась. Тот, жалея ее, протянул ей носовой платок. Она яростно помотала головой, отказываясь, и вытащила из не слишком новой сумки свой собственный. Она громко высморкалась и проговорила:
— Простите, мне страшно неудобно.
— Все в порядке, — успокоил ее Генри, — вы в силах разговаривать сейчас?
— Да, — неуверенно ответила Олвен.
Повисла пауза.
— Наверное, это было для вас ужасным потрясением, — продолжил Генри. — Вы ведь снимали квартиру вместе с Хелен Пэнкгерст?
Олвен молча кивнула.
— Вы с ней хорошо ладили?
— Да. Ну… в основном…
— Не всегда?
— С тех пор как Майкл… — проговорила Олвен и снова разрыдалась.
— Почему вы так хотели поговорить со мной? Что хотели мне сообщить?
Услышав в ответ лишь всхлипывания и шмыганья носом, Генри заявил: