— Господарь, здесь послание, — склонился над телом предводителя дозора седовласый казак.

На одной из стрел действительно болталась записка на куске бересты.

— Читай, — приказал Стефан.

— Я не разумею, — виновато развел руками воин.

— Михась, прочти, — кивнул господарь своему денщику.

Михась надулся важной птицей, с чувством превосходства посмотрел на неграмотного казака и начал читать, заикаясь, и по слогам:

— До-о-об… до-об-роб… Да понапишут мелко, ничего не разберешь. Добро, — радостно выдохнул Михась, осилив первое слово. — добро пож-ж-ж…

Стефан нетерпеливо выдернул у денщика записку:

— Кто-нибудь мне сможет нормально прочесть или нет? — потряс он берестой.

— Так, мелко написано, — пробубнил Михась, — очи где купить?

Один из молоденьких шляхтичей, пан Яков Баньков, сильно краснея, протянул было руку, чтобы забрать у Стефана бересту, но тут раздался хриплый голос охотника Генуся:

— А нешто господарь сам грамоте не обучен?

И все лица разом оборотились на Стефана, даже те, кто до этого зорко следил за округой.

— Я вам не писарь — самому читать, — надменно произнес Стефан, всовывая записку Якову, вот не нравился Стешке проводник, совсем не нравился, морда пшоничская. — А ты, охотничек, лучше скажи, чьих это рук дело, али не ведаешь?

Нападение, оно завсегда — лучшая защита.

— Чего там ведать, Болотный Вепрь лютует, — безразлично пожал плечами Генусь. — Его край.

Яков Баньков выронил злополучную записку, но быстро поднял, развернул скрутившуюся кору:

— Добро пожаловать на тот свет, Каменец, — прочитал он громко нараспев.

Стефан резко вырвал у юнца бересту, скомкал и швырнул в траву:

— Тела новопреставленных на подводу грузите, похороним по-человечески, с отпеванием, — снова с напускной уверенностью громко произнес он, обводя казаков суровым взглядом, в котором каждый должен был прочесть — господарь плевать хотел на разных там кабанов. — Его край, говоришь? — оборотился Стефан к проводнику. — Был его, теперь моим станет. Дорогу показывай.

Генусь ничего не ответил, но по его едва уловимой ухмылке можно было понять, что Стефана хозяином этих мест он не считает. «Намылить бы тебе шею, да не время», — с раздражением глянул в спину проводнику господарь.

На границе Яворова края отряд встретил наместник. Пан Хлын хоть и был по случаю гладко выбрит и облачен в нарядную вышитую яркими цветами свитку и алые шаровары, но мятое опухшее лицо с мешками под глазами и кислой тоской во взоре наводили на мысль, что «при параде» пан господарев наместник бывал не часто.

— Пьянствуешь? — недовольно оглядел его Стефан.

— Что вы, сиятельный пан, бдим денно и нощно, — попытался подобрать свисающий через пояс живот пан Хлын.

— А где прежний наместник, полковник Терлецкий?

— Так прибрал Бог его душу, — изобразил скорбную мину Хлын.

— Помер, что ли? — не понял Стефан.

— Так и есть, — закивал головой временный наместник, — три месяца уж как помер.

Полковник Терлецкий был опытным царедворцем и очень дельным воеводой, на его помощь советовал опираться пан Ковальский. И в ком теперь видеть опору, у кого совета спрашивать? Не у этого же спившегося борова, при виде которого тоже хотелось с тоски опрокинуть пару чарок?

— У вас разбойники на дорогах лютуют, а вы и усом не ведете, — раздосадовано кивнул Стефан в сторону возка с покойниками.

— Да где ж за ними уследить, коли они из болота набегают и туда же пропадают, а мы троп не ведаем? — заныл как от зубной боли Хлын.

— У местных спросить, — вставил словечко Михась.

— Вот пойди, умник, и спроси, — огрызнулся наместник, презрительно хмурясь, — много вас тут, умников, бродит.

— Так и спрошу, чего ж не спросить, чай, язык есть, — не смолчал в ответ и Михась.

— На долго ли, тут есть кому укоротить, — денщик и наместник сцепились не на шутку.

— Как Яворонка? — перебил Стефан расхорохорившихся петухов, начиная выходить из себя.

Наместник как-то странно дернулся и чуть вжал голову в плечи, словно его собирались ударить:

— Стоит Яворонка, куда она денется, — пробормотал он, отводя глаза.

Стефан почувствовал неладное.

— Каков гарнизон в ней?

— Ну так, гарнизон, стоит гарнизон. Охраняем, живота не жалеем.

— Так сколько человек наших в Яворонке? — продолжал жать Стефан.

— А не сколько, — внезапно за наместника ответил Генусь, нагло выныривая прямо из-под руки Хлына, — я тут с ихними потолкался, все узнал, — он сделал паузу, спрашивая у господаря разрешение продолжить.