Выйдя из трапезной, Стефан, оглянувшись — не видит ли кто, сгреб жену в охапку, осыпая поцелуями.

— Мне тут таких глупостей наболтали, — захихикала от щекотки тоненькими усиками Маричка, — такие глупости.

— Какие глупости? — прижал ее к стене Стефан.

— Будто ты искал меня вчера вечером, кричал — жену украли, — в синих глазах заплясала насмешка.

— Врут, — отмахнулся Стефан, — а знаешь, что я по твоей милости первую ночь в замке Яворонов провел в шкафу?

— В каком шкафу? — мурлыкнула Маричка.

— Сейчас покажу, там места и на двоих хватит, — подхватил ее на руки Стефан…

Солнышко припекало, день обещал быть жарким, довольный Стефан вышел на крыльцо, потянулся, окинул беглым взором двор. У замкового колодца прогуливался Генусь Невесский. «А вот, кстати, пора и узнать, куда наш проныра вчера пропадал», — порывистой походкой направился к нему Стефан.

— Как спалось? — бесцеремонно похлопал он Невесского по плечу.

— Да уж явно хуже, чем вам, господарь, — прищурил левый глаз Генусь.

— И куда почтенного тайных дел мастера вчера носило? — небрежно бросил Стефан, накрывая Генуся тяжелым взглядом исподлобья.

— За паном Баньковым следил, — спокойно ответил Невесский.

Генусь явно набивался в союзники, но Стефан не готов был его принять, червячок сомнения подтачивал решимость.

— Ну, и как там Баньков? — равнодушным тоном произнес господарь.

— На болотах гулял, — выдал Генусь, ожидая реакцию Стефана, но тот смолчал. — Вышел из замка через дверь на заднем дворе, я за ним. Он поле по краю обошел и в лес, а потом к болоту. Я, сколько мог, за ним шел, а потом топь началась, тропы я не знаю, пришлось назад поворачивать.

— И где он сейчас? — с недоверием скосился на Невесского Стефан.

— Пришел на восходе, спит.

— Ты его спрашивал о чем-нибудь?

— Зачем, все равно соврет, — пожал плечами Генусь.

Внешне Стефан оставался спокоен, но в голове отчаянно крутились предположения: «Если Невесский не врет, то Баньков связан с Вепрем, а может и сам Вепрь. С другой стороны, уж больно все на этом пареньке сходится, ну так удачно, словно кто-то умело его мне под нос подсовывает. Да кто же? Невесский и продвигает. А может Баньков и не ходил никуда, а Генусь врет, отводя от себя подозрения. Вепрь знает, что я говорил с Каролиной, а может уже и ведает, что я Каменецкий. Гарик на смотровой башне никого вчера, отходящего от стены, не видел, а этот бает, что они вдвоем с Баньковым незамеченными проскочили. Это как?»

— Отдыхай, пан Невесский, пойду и я прогуляюсь, — надвинул шапку на глаза Стефан.

— Не верите мне? — кинул ему в спину Генусь.

Но Стефан снова смолчал.

Гаврика найти оказалось несложно, он дрых после караула в казарме, растянувшись на соломенном тюфяке.

— Эй! — растолкал его Стефан.

— А?! Чего?! — торопливо скатился с кровати пушкарь. — Господарь? — кинулся он кланяться.

— Ты говорил, что вчера, отходящим от стен никого не видел. Так? — наклонился к нему Стефан.

— Никого, и мышь бы не проскочила, — согласно закивал кудрявой головой Гаврик.

— И никуда по нужде не отлучался?

— Никуда, у нас там все налажено, — смущенно улыбнулся парень, стряхивая с лица упавшие пряди.

— Ладно, спи.

Стефан снова задумчиво прошел через залитый солнцем двор, в одиночестве постоял у колодца, а потом стремительно побежал к главной смотровой башне. Взбежал по винтовой лестнице, вышел на караульную площадку, внимательно окинул округу: спешащих укрыться в тень горожан, храмовую колокольню, гонтовые и черепичные крыши, крепостную стену кремля, зеленеющие молодыми всходами поля, черный ельник, где-то там, за ним, и болота. Взгляд скользнул вниз, к подножию замка — северная сторона хорошо просматривается, западная — вообще, как на ладони, южная похуже, но если перегнуться, то видно и ее, а вот восточную часть крепостной стены загораживала башенка, в которой располагалась комната Марички. Выходит, если пытаться улизнуть с заднего двора, то караульный тебя и не заметит!

«Надо поставить людей и туда, а то проходной двор какой-то, а не укрепленный замок», — проворчал Стефан, подловить Невесского на вранье не получилось.

Поросшая травой давно нехоженая дорога вела на взгорок, нос ловил слабый запах моря. Его Стефан теперь не спутает ни с чем, скоро он снова увидит игривую зеленую воду с барашками пенных брызг. Как бы Стефан хотел показать море и Маричке, привести ее на берег, побродить, взявшись за руки, и чтобы волна как игривый котенок кидалась на ноги… Но Маричка сейчас далеко, а впереди не только шум волн, но и развалины угрюмого прииска.

К захвату Стефан готовился долго и тщательно, со всеми мерами предосторожности, а вот сердце все равно неспокойно, оно в тревоге щемит за оставленную дома жену и ждет неведомой угрозы, страшен не сам бой, а его томительное ожидание.

Два месяца прошли в абсолютном безмятежном покое, никто не строил козни, не нападал, шляхта вела себя мирно, Баньков попритих, лишь изредка бросая на Стефана косые взгляды, Невесский прямо из кожи вон лез, выказывая свое почтение и преданность, филин Адамусь, конечно, ворчал, как без этого, но так, скорее по привычке, без злобливости, например, все время намекал, что Хлына пора бы уже и на заставу выпроводить, уж больно много ест, и особенно пьет: «Бочка бездонная, а не утроба», — кряхтел старик.