— Старайся лучше.

Его пальцы напряглись.

— Что не так?

Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла вся ломаная и неискренняя.

— Я, кажется, снова отправляюсь в Вегас.

Вер глубоко вздохнул и притянул женщину в свои объятия.

— Все в порядке, — сказал он. Его голос был таким же твердым, как и его взгляд чуть раньше. Страж положил щеку ее на макушку. — Мы знали, что все снова случится, рано или поздно. Пройдем через это вместе и узнаем больше.

Карлинг заставила себя заговорить.

— Это то, что я все время повторяю сама себе.

Черт его возьми, он гладил ее по волосам, а потом появилось больше чувств, предательских ощущений, которые путали мысли.

Разве ей будет больно, если она хотя бы разок слегка расслабится? Карлинг попробовала это и поняла, что прильнула к мужчине. Он помог ей уложить голову на свое плечо. По ней ударило осознание того, как идеально они сейчас подходили друг другу. По его высокому, массивному телу циркулировал неисчерпаемый источник Силы, который окружил ее сейчас теплом. Рун обхватил ее, и каким-то образом ее руки тоже обернулись вокруг его талии, а потом они тесно прижались друг ко другу.

Глаза снова защипало. Они наполнились горячей жидкостью и вырвались наружу. Карлинг так давно не плакала, что у неё заняло несколько мгновений, чтобы понять, что происходит.

Он сделал это с ней. Он открыл в ней двери, которые никогда не должны были быть открыты вновь. Он был словно сирокко (итал. — сильный южный или юго-западный ветер в Италии — прим. пер.), который прошелся по ее разуму и душе, сместив застарелые привычки, как пески в пустыне, он заставил ее снова испытывать чувства, которые, как она думала никогда больше не ощутит снова: удивление и желание, надежду и страх.

Потом он научил ее испытывать новые ощущения, которые были настолько свежи и хрупки и их легко было разрушить, что Карлинг боялась, что они могут сломать ее. «Борись за жизнь», — сказал ей Рун, и это было очень трудно, потому нельзя заставить себя бороться, не ощущая при этом страха. До появления Руна она думала, что теряет только жизнь. Она настолько дистанцировалась от себя, что беспристрастно готова была ждать своего конца. Теперь же Чародейка чувствовала, что может потерять что-то более ценное: осознание того, кто она есть.

— Иногда я думаю, что ненавижу тебя, — прошептала Карлинг.

Вер потерся щекой о ее волосы.

— Почему, дорогая?

У Карлинг перехватило дыхание. Разве не назвал он ее так когда-то очень давно? То есть, ей могло показаться, что это было очень давно. Тогда она не знала, что означает это слово, не понимала, что он говорил. Она думала, что к ней явился странный и прекрасный бог, который назвал ее священным именем…

Рун крепко прижал к себе женщину, укачивал ее, ощутив, как намокла его футболка. Он чувствовал остаточный аромат ладана в ее волосах, наряду с чистыми свежими нотами лаванды. Под этими слоями был сокрыт ее тонкий женственный аромат, и она была такой совершенной, что при мысли о ее умирании в нём снова взревели замешательство и возмущение.

Стоп. Рун с шипением выдохнул. Вот оно, это слово, вертевшееся на кончике языка, только это было не слово, а общая концепция. Предпосылка, но пока не вывод.

Вер зарылся лицом в изящный изгиб ее шеи, изо всех сил прижимая ее к себе. Шевельнувшись, Карлинг промурлыкала то ли протест, то ли вопрос.

— Потерпи минуту, — пробормотал Рун.

Окружив ее своей Силой и распахнув чутье Вера, Страж снова вдохнул аромат Карлинг.

Веры, особенно те, что в летах и наиболее могущественны, могли учуять болезнь, подобно животным. Точно так же они распознавали яд в пище, поэтому их было чрезвычайно трудно отравить. Они чувствовали гниение через потовые железы человека.

Исследования Карлинг основывались на современной медицине. Она внимательно следила за исследованиями, проведенными Луи Пастером (французский микробиолог и химик 1822–1895 гг., показав микробиологическую сущность брожения и многих болезней человека, стал одним из основоположников микробиологии ииммунологии — прим. пер.) и Эмилем Ру (Пьер Поль Эмиль Ру, французский бактериолог 1853–1933 гг. — прим. ред.). Вампиресса отметила в дневнике переписку с врачами в 1880-е годы, где задавала подробные вопросы о разработке темы вакцины от бешенства. В свою очередь, ученые с увлечением изучали вампиризм.

Вампиризм обладал всеми характеристиками возбудителя, передававшегося через кровь. Он был найден в крови и некоторых других телесных жидкостях. Уровень инфицирования им составлял 98,9 процентов, и происходил через прямой обмен крови. Он не передавался воздушно-капельным путем, неповрежденная кожа была эффективным барьером для вируса. Убеждение, что вампиризм — инфекционное заболевание настолько укоренилось в современных умах, что уже не подвергалось сомнению. В двадцать первом веке практически все медицинские и научные исследования вампиризма основываются на этих предпосылках.