Шрифт:
Сколько это на сегодняшние баксы…?
…Ух, ты! Да, это ж – сумасшедшие деньги!
Адрес мне был тоже хорошо известен – походил, посмотрел, разузнал… Облизнулся, как лиса на виноград и пошёл проч. После Революции здание поменяло множество организаций новой власти, а ныне здесь расположилась Детская художественная студия Златы Лилиной – жены небезызвестного Григория Зиновьева и, пока туда лучше не суваться.
Рисунок 30. Серебряный канделябр из клада в доме Нарышкиных-Трубецких.
Однако, Ксавер дал мне координаты парочки питерских «деловых» – одного из них я и попросил приглядеть за особнячком.
Мол, как только – так сразу!
Как только появится возможность арендовать во дворце хотя бы одну комнату – чтоб тут же мне маякнул.
«Зинке» по шапке дадут не раньше двадцать девятого… Ну, значит – придётся немного подождать, мне особо торопиться некуда.
Ещё было известно о трёх кладах в Питере, обнаруженных в советское время.
В Басковом переулке играя в войнушку, детишки среди выброшенной древней мебели – нашли свёрток с почти сотней николаевских империалов десятирублёвого достоинства конца XIX – начала XX века.
Однако, пойди ныне – найди эту «мебель»!
Как Ося с Кисой – методом «научного тыка», что ли? Из-за сотни червонцев, подобно Отцу Фёдору – всю мебель топором в Басковом переулке сокрушить?!
Нет, не пойдёт.
Два других клада были несколько посерьёзней…
В середине 80-х годов на чердаке бывшего доходного дома на 2-й Красноармейской улице, была обнаружена потайная комната площадью 2 х 2 метра, а в ней – более тысячи старинных предметов… Надеюсь, из золота.
Но не уверен.
Походил по той улице, посмотрел… До 1923 года, это была 2-я Измайловская улица, улица «2-я Рота Измайловского полка» или просто – «Улица 2-я Рота».
А какие домищи на ней с дворищами… Какие у них огромадные чердачищи…
Это вам не «хрущёвки», с сортирами – в которых локти об стены запросто сточить можно, коль не довелось подружкой обзавестись.
Хожу, голову задрав: да, какой-же из этих «доходных» домов – с той потаённой комнатой? Залезть на чердак каждого из них и поочередно перекрытия кувалдой крушить?!
Это – не наш метод!
Без металлоискателя – причём довольно мощного, даже не стоит пытаться.
Примерно в то же время в Гостином Дворе (до революции торговый дом ювелира Мороза) нашли ещё клад – 114,5 килограмма золота в 8 слитках. Опять же: народу там постоянно шастает тьма, по месторасположению тайника – никакой конкретики, а наобум можно год схрон искать – даже если разрешат.
Яков Александрович Слащёв, безвременно «помрэ» в Москве и дематериализовавшись как материальный субъект в результате модного во времена НЭПа «огненного погребения», ближе к осени вновь материализовался у нас в Ульяновске в виде учителя немецкого языка – под фамилией «Борщёв» при том же имени и отчестве.
Всецело доверяя мне после той «реинкарнации» и, видимо предполагая что я вновь мутю нечто подобное – он дал мне координаты бывших офицеров бывшего Семёновского гвардейского полка, а ныне – командиров РККА, военных специалистов – находящихся на различных должностях и проживающих в Ленинграде.
Конечно же «Петра творенье» – Императорский Лейб-гвардии Семёновский полк, который штурмовал Нарву, свергал императоров и подавлял вооружённый мятеж в Москве – к семнадцатому году был практически уничтожен в лесах Восточной Пруссии и в болотистой пойме реки Стоход под Ковелем. Но в Петрограде находился его Запасной батальон, куда было зачислены офицеры из уцелевших и, на его основе после Февральского переворота – был создан «3-й Петроградский полк городской охраны», после Октябрьского переворота получивший приставку «Имени Урицкого». Полк под таким названием существовал до весны девятнадцатого года – охраняя революционный порядок в городе и заодно Госбанк, но посланный против наступающих войск генерала Юденича, почти в полном составе перешёл к белым.
Рисунок 31. Бойцы «3-го Петроградский полк городской охраны им. Урицкого», до перехода на сторону белых.
Неведомыми для меня путями перебравшись на Юг, полк вновь ставший «Семёновским» – осенью 1920 года сдался уже красным.
Вот такой славный боевой путь «потешных»…
Тем не менее, в Ленинграде находились на военной службе или в резерве не менее двух-трёх десятков бывших офицеров (включая даже перебежчиков 1919 года, по амнистии вернувшихся в СССР из эмиграции) или даже генералов-семёновцев с разоблачения которых в 1930 году начнётся процесс «Весна». По которому – только в этом городе будет расстреляно около тысячи военных специалистов.