Шрифт:
В результате этих двух «проб на прогиб», обе стороны друг друга весьма зауважали!
Спустя какое-то время, когда гематомы рассосались – а страсти остыли до «комнатной температуры», наша комсомольская ячейка по моей инициативе отправила в колонию «парламентёров» – договариваться о «мирном сосуществовании».
Вскоре, наших и «макаренских» (как прозвали колонистов местные хроноаборигены) – водой не разольёшь!
Товарищеские футбольные матчи, совместные благие дела и не совсем благовидные проделки… Вроде совместной «дружбы» против ардатовских – на территорию коих совершались регулярные вылазки. А если и выяснялись отношения между отдельными личностями – то только «гребень на гребень» и, в присутствии «смешанной комиссии» из представителей обоих сторон.
И, да!
Были и «романы» между представителями противоположных полов… Не всегда счастливых, кстати: осенью 1924 один «Ромео» из колонистов – отвергнутый местной «Джульеттой», повесился.
Ну, что сказать?
И сказать-то нечего – жизнь есть жизнь!
А в этой жизни, каждый выбирает (если конечно, ему не «помогут»!) – какой смертию и когда её завершить: от бессильной немощи на провонявшей старческой мочой кровати, или в полном расцвете сил – от неразделённой любви, в склизкой от хозяйственного мыла пеньковой петле.
Мда…
Де-юре, как автором – так и куратором обоих проектов НКВД: «Особого проектно-техническое бюро № 007» (ОПТБ-007) и «Завода контрольно-измерительных инструментов им. Кулибина» в Ульяновских ИТЛ и ВТК – официально считался Начальник волостного управления внутренних дел товарищ Кац Абрам Израилевич.
Де-факто же всем заправлял ваш покорный слуга и кадровую политику определял он же. Как «мытьём» так и «катаньем», со скандалами и «закладными» друг на друга в вышестоящие инстанции, но я заставил Антона Семёновича принимать в колонию в большинстве своём девочек, поэтому те «гарны хлопцы» – с которыми он сюда прибыл, долгое время оставались в неизменном составе – заменяясь лишь для работы на молочной ферме «по ротации». Хотя, значительная их часть осталась в ВТК и по отбытию срока наказания или достижения совершеннолетия – переходя в преподавательский состав (в Ульяновском педучилище можно было учиться и заочно) или в хозобслугу. И я их вполне понимаю: три, пять – а потом и все десять девушек на одного парня…
Рисунок 4. Беспризорница 20-ых годов.
Да, это ж – Рай земной, Небеса обетованные!
Попав в особо благоприятные условия и под заботливую опеку талантливых педагогов и дружного коллектива воспитанников колонии, девочки так расцветали…
Да я б на месте тех парней – наручниками здесь себя приковал и, лучше бы – руку дал себе отрубить, чем отсюда себя увезти!
А после «звонка», уезжали как раз те из воспитанников, кто дал себя опутать «цепями Гименея». Тех, их избранницы – буквально за уши утаскивали из этого «цветника».
Контингент в детскую колонию поставлялся централизовано структурами НКВД и, в отличии от подобного учреждения для взрослых – в «кастинге» я не участвовал… Получится из бывшей малолетней воровки, проститутки, морфинистки, убийцы высококвалифицированный лекальщик – это очень хорошо.
Нет? Просто хорошо, хотя и не очень.
Сам несколько раз являлся поставщиком воспитанниц для Антона Семёновича. Как еду на собственных колёсах в Нижний Новгород, так обязательно кого-нибудь – хоть одну будущую лекальщицу, но на обратном пути привезу. Тех, кто возрастом поменьше, мог просто – спросив о маме и папе просто посадить в «Форд-Т» и увезти. С девочками постарше сложнее: ведь большинство из них находится под плотной «опекой» сутенёров, чаще всего – таких же беспризорников.
Такую, приходилось «покупать» на час – чтоб увезти из этой среды навсегда. Но Нижний Новгород – городишко в принципе невеликий и, вскоре все местные «торговцы телом» – знали меня в лицо и по марке тачилы и, при попытке приблизиться обкладывали матом и закидывали каменьями.
И, тем не менее!
Как-то раз этим летом возвращаюсь из столицы губернии на своём стареньком, дребезжащем всеми своими болтами «Форде»…
Смотрю: стая девчушек лет по тринадцать-четырнадцать соответствующего вида и поведения. Обычно по одному и без сопровождения «котов» – подобный контингент не встретишь, а тут их сразу с десяток и все без присмотра.
Притормаживаю от удивления: какой-то девичник, или – профессиональный праздник у малолетних шлюх, что ли?
Заметив мой «нездоровый» интерес, одна из них задорно крикнула:
– Дядя, покатай нас на авто – а мы у тебя за это по разу отсосём!
Тут я ваще по тормозам – аж лбом об ветровое стекло «клюнул», как только не треснуло.
– Ишь, как обрадовался!
Звонкий девичий смех, хиханьки да хаханьки – всё как обычно, где-нибудь в пионерлагере. Необычны только оценивающие взгляды опытных «жриц любви», резко идущие в контраст с их юными, симпатичными мордашками.
– Все сосать умеете? – спрашиваю на полном серьёзе.
В ответ хором:
– ВСЕ!!!
– Ну, тогда прыгайте в салон, мокрощелки – прокачу с ветерком!
Набилось их тогда…
Мама не горюй!
Бедный «Форд» – только скрипел своей ванадиевой сталью, рычал насилуемым двадцатисильным движком, но мчался и мчался – пожирая километры и говённый бакинский газолин, остановившись только за воротами бывшего монастыря. Некоторые, то ли самые опытные, то ли самые благодарные пассажирки – пробовали «рассчитаться» ещё на ходу, поэтому к стыду своему – я предстал перед всемирно известным (в будущем) педагогом со спущенными штанами и это… С «ним самим» – находящимся в несколько «приподнятом» состоянии.