Приподняв меня ненадолго, Аодх помог мне избавиться от платья, затем скинул с себя остатки одежды, лег рядом. Нежно провел по щеке пальцами и вновь завладел моими губами. Я даже не успела устыдиться нашей наготы, а потом и вовсе забылась.

Кожа плавилась, горела, а дыхание казалось, стало раскаленным, словно Аодх применил свою огненную магию погрузив нас в ее кокон. Перед глазами все кружилось, тихие неконтролируемые стоны и едва слышный шорох крыльев заполняли маленькую хижину словно эротическая музыка.

Нараставшее наслаждение охватило меня целиком, я выгибалась навстречу ласкам Аодха. И не сразу осознала наше изменившееся положение, но когда Аодх зафиксировал мои запястья и медленно проник внутрь, я не смогла сдержать вздоха облегчения.

А затем я вскрикнула. Дернулась с испугом смотря как ожившие лозы перекочевали с предплечья мужа на мою руку и впились шипами в кожу. Побеги практически сразу превратились в угольные, без какого-либо блеска или оттенка.

— Потерпи, Лия. Лишь так я могу воздействовать на проклятье внутри тебя, — прохрипел муж; его лоб взмок, на скулах играли желваки.

Неужели так трудно вытягивать заразу? Я ничего не чувствовала кроме несильного жжения в местах прокола.

Прижав меня сильнее к полу, крепче сжав запястья муж жестко двигался, причиняя небольшой дискомфорт. Я думала чувство невесомости и наслаждения не вернуться, но боль, смешанная с удовольствием вдруг взорвалась внутри меня вырывая стон и крик. Волоски на моем теле поднялись дыбом, и я рассмотрела, что мое тело слегка светиться, так же как и мужа, а вокруг нас с Аодхом летает золотистая пыльца; оседает на теле, крыльях и шкурах. Щекочет нос, проникает под кожу принося чувство эйфории.

А затем боль прекратилась оставив искристое удовольствие, которое все нарастало и нарастало пока не взорвалась перед глазами пузырьками игристого вина.

Я лежала с закрытыми глазами тяжело дыша. Муж носом утыкался в изгиб шеи, и прерывистое дыхание горячило и одновременно щекотало кожу. Открыв глаза смущено улыбнулась мужу, приподнявшему на локтях и нависшего надо мной укрыв нас крыльями. Пыльцы уже не наблюдалось, но она чувствовалась внутри солнечными лучами. Шипы вернулись на место, а роза на груди, кажется, стала ярче.

— Наша связь укрепилась, — выдохнул Аодх прислоняясь своим лбом к моему.

Пристроившись рядом со мной, Аодх обнял меня и накрыл крылом. Какое-то время мы лежали не разговаривая, просто наслаждаясь близостью наших тел и теплом. Было безумно хорошо ощущать сильные руки на талии, слушать мужское дыхание колышущего волосы на затылке. Я испытывала настоящее умиротворение после бурных объятий.

Не знаю, о чем думал Аодх, а я же размышляла о дальнейшей жизни. Хватит уже бегать от своих обязанностей. Да, я еще не совсем согласна с таким браком, но теперь никуда не денешься. По крайней мере сейчас. Но тут же я задалась другим вопросом: смогу ли я просто уйти, когда освобожусь от навязанной связи?

Теплые губы коснулись виска, и я с запоздалым беспокойством выдохнула:

— Тебе проклятье не повредит?

— Я могу его побороть. — Мужские губы коснулись виска. — Теперь же, мы можем поговорить.

Вздохнув, провела пальцами по смуглой руке лежащей поперек моей талии и рассказала все начиная с «водного похищения».

— Раз такое дело, то надо найти ее. Я помогу тебе.

— Что ждет меня в конце пути я ни малейшего представления не имею. Я брожу словно в тумане. Все что узнала о своей бабушке смутные клочки информации и то все они разнятся. Я не могу понять хорошей она была или плохой. Где она, кто тот мужчина и… — я замолчала вспоминая лицо красивой женщины в отражении пруда.

— Что?

— Ты знаешь, что это за слово? — меняя тему, подняла руку на уровне глаз, рассматривая красивые синие завитушки.

— Это не столько само слово, сколько обозначение. Что-то вроде означающей кровь.

— Жуть-то какая, — я вздрогнула.

— Не стоит пугаться, оно должно вплестись в целое предложение и похоже может измениться.

— О, вот как, — пробормотала я, проводя пальцем другой руки по «тату». — Надеюсь, когда все это закончится, оно исчезнет. Но, Аодх, — я приподнялась на локте, заглядывая в ярко-синие глаза — я совершенно не знаю откуда начинать поиски.

— Стих тот помню, а вот песню послушаю в твоем исполнении.

— Смеешься? — фыркнула я. Нет, я иногда дома мурлыкала песенки под нос, но никогда по-настоящему не распевалась.

— Вполне серьезно. Нимфы от природы имеют красивые голоса.

— Прямо как русалки?

— Да.

— Ну ладно, — неуверенно откликнулась я. — Но если вдруг начну фальшивить, сам будешь виноват.

Замолчав на минутку, припомнила каждую строчку песни. Что-что, а стихи я запоминала отлично, мне не нужно было их повторять. Вздохнув, тихо запела. Мне было ужасно неловко и стыдно, никогда еще ни перед кем не пела. Когда последнее слово отзвучало робко взглянула на мужа. Он ухмылялся, а в глазах читалось: «я же говорил».