Время их разочаровывать, открыв глаза на реальность, еще не пришло, поэтому я, присев в предложенное кресло, быстро огляделся и приготовился слушать.

Двое императоров сидели в удобных креслах чуть в стороне от меня, закрытые щитом, и с любопытством разглядывали меня, точно хамовитую обезьянку, что так вольготно себя вела в их присутствии. А я сделал абсолютно безразличный вид, налил себе чаю и, откинувшись в кресле, молча принялся его пить маленькими глотками. А в это время мой эфир незаметно заполнял все помещение. Резко этого было делать нельзя, а вот как сейчас — по чуть — очень даже можно. Не научились еще люди чувствовать его тонкие потоки, что в данной ситуации было мне только на руку. Теперь они, даже если сильно захотят, ничего мне сделать не смогут, даже просто магичить, но пока им об этом не известно…

— Владислав Андреевич, князь Громов, — начал один из них на японском, и переводчик, тут же подключившись, практически синхронно с ним повторил сказанное.

— Позвольте представиться, я — Натоши Сугивара, император Японии, а это мой соправитель, Такедо Никамура. Увы, в скорбный час проходит наша встреча, совсем не так мы планировали её провести. Вы не могли бы пояснить, что произошло?

— Прежде чем мы начнем наш разговор, — ответил я, пристально всматриваясь в них и ощущая какую-то непонятную мне тревогу, — я бы хотел, чтобы на нашу встречу пригласили Хидеки и Озаму Никамура.

— Зачем? — удивленно взлетели у него брови. — Принц и принцесса Японии, согласно протоколу, не могут присутствовать на неформальных встречах, в которых принимают участие оба императора.

— И тем не менее, я прошу выполнить мою просьбу. Без этого, боюсь, мы ни к чему не придем.

— Князь! — с заметным раздражением в голосе проговорил Сугивара. — Вы, наверное, не осознаете всей серьёзности положения, в котором находитесь? В глазах всех окружающих вы — преступник, жестокий убийца, который, руководствуясь непонятной сиюминутной прихотью, лишил жизни ни в чем не повинную, любимую многими Йоко. Наш с вами разговор — исключительно жест доброй воли, имеющий целью стремление во всем разобраться во имя торжества справедливости. Не испытывайте наше терпение и не путайте уважение к вашему древнему роду с уважением к вам лично. Пока вы в наших глазах — всего лишь самовлюбленный юноша, который решил, что ему все позволено. Вы — убийца, молодой человек и это факт, и мы можем казнить вас безо всякого суда, потому что свидетелей совершенного вами преступления более чем достаточно!

— Убийца, говорите? Вот совсем недавно одна дама говорила почти то же самое, не желая ничего слушать. Ну, а результат наших с ней переговоров вы, думаю, видели по телевизору… Я никогда не нападаю первым, только защищаюсь. Хотя, недавно я решил пересмотреть эту тактику.

— Вы нам угрожаете, князь? — наклонился вперед мой собеседник, и в глазах его заблестел огонь. Маги, что охраняли императоров, заметно напряглись.

— Сильному нет нужды сотрясать воздух пустыми угрозами. — флегматично ответил я, прихлебывая чай. — И все же, если вы хотите диалога, то попрошу выполнить мою просьбу. И да, приведите и того, кто на меня напал в вашей тюрьме. Думаю, ему тоже будет интересно услышать то, что я скажу, да и увидеть, наверное, тоже.

— Вы, сидя в подавителях, в окружении сильнейшей боевой группы архимагов Японии, по-прежнему считаете себя сильным?

— Хотите проверить? — отвлекся я от созерцания пустой кружки. Пустой разговор мне уже начинал, откровенно говоря, надоедать.

— Да мы… — начал было тот.

— Подожди, Натоши, — предостерегающим жестом положил ему на плечо руку отец Хидеки. — Давай не будем горячиться. В просьбе князя я не вижу ничего плохого, но, надеюсь… — он вопрошающе посмотрел на меня, — …когда мы ее выполним, вы откровенно ответите на все наши вопросы?

Дождавшись моего утвердительного кивка, он быстро отдал распоряжение позвать своих детей и нападавшего на меня в Малый тронный зал.

Налив себе еще чаю, я погрузился в свои мысли. На тихо переговаривающихся императоров я не обращал никакого внимания. Тревога, что поначалу звенела на краю моего сознания едва слышным колокольчиком, превратилась в громкий набат. Перебрав в уме всех близких, я понял, что очень переживаю именно за Хидеки и Озаму. От этого мое настроение рухнуло в пропасть, и я неосознанно стал рисовать в своей голове картины страшной мести любому, кто посмеет покуситься на их жизнь и здоровье! Видимо, мои негативные эмоции были настолько сильными, что явственно отразились на моем лице, потому как императоры внезапно прекратили разговор, с напряжением уставившись на меня. Не прошло и пятнадцати минут, как в зал вошли принц с принцессой, склонившись в глубоком почтительном поклоне, встали за моей спиной. И почти сразу же за ними в помещение ввели давешнего нападавшего. Выглядел он помятым, но было видно, что ему уже лучше. Бил я, хоть и сильно, но аккуратно.

— Теперь вы всем довольны, князь? Можем мы уже выслушать вас, или вам требуется еще что-нибудь? Изысканный ужин, пара танцовщиц? — с издевкой поинтересовался Сугивара.

— Я-то доволен, а насчет ещё что-нибудь… Да куда уж мне до вас, опытных интриганов? Вы ведь заранее всё это спланировали, не так ли, господин Натоши? Вот только не учли одного маленького факта — что в моей власти задержать душу Йоко в этом мире, и она нам сможет рассказать много интересного. Не нужно дергаться!

Я слегка напрягся, заметив, что он подскочил в кресле.

— Из этого помещения никто не выйдет, пока я этого не захочу!

Эфир, послушный моей воле, резко взламывает щиты окружающих магов, разом отрезая их от источников. Из-за моего грубого вмешательства они с криками боли оседают на пол. При этом я еще и прижал их силой, чтобы точно не дергались. Ничего, когда все закончится, разблокирую. Может быть.

Расширяю щит по всему залу так, чтобы никто не мог в него проникнуть. Мне бы не хотелось, чтобы нам помешали.

— Как ты это сделал?! — откидывается в кресле Такедо с гримасой боли на лице. — Ты же в подавителях!