— Как хочешь. И не говори потом, что я не предупреждал.

До перехода в мир живых я успела только вскинуть голову и выдавить мучительную улыбку. Я действительно знала ВСЁ. И Святейший меня предупреждал. Ещё в первый раз.

Заботливым этот бог никогда не был, так что слышать подобные речи было в диковинку. Повлияли на него так те пари, о которых он упомянул или здесь было что-то ещё — я не знаю. Главное, что он по-прежнему на моей стороне. Не будь за моей спиной Его Чести я бы не вынесла ни новой жизни, ни новой смерти.

А так…

— Ах! Она очнулась! Ваша Милость! Очнулась! Батюшки, счастье-то какое, — причитала Миэла, но отчего-то нянюшкин голос звучал как будто издалека.

Я открыла глаза.

Ну ладно, пусть будет открыла. На самом деле я едва смогла поднять веки. Тело практически не слушалось, как и там, в Пределе. Только здесь мои ноги были при мне, просто не двигались.

— Ня. ня, — боже, я сама почти себя не слышу, что уж говорить об остальных…

Но оказалось, что был человек, слышавший даже мой шёпот.

Как только с пересохших губ сорвался первый звук, надо мной завис тёмный силуэт. Через мгновение он обрёл чёткость, рельефность и… Да не может быть.

Я моргнула, подняла руку и коснулась пальцами длинной тряпки, полностью закрывающей верхнюю часть лица.

— Ты? Почему ты здесь? — скорее прокаркала, чем спросила я. — Ты… должен был…уйти.

Сил на большее у меня не осталось, я снова закрыла глаза и стала проваливаться в сон.

— Моя леди!

— Не двигайся. — Глухой рык берсерка заставил меня вынырнуть из чудесного забытья без снов. — Ещё шаг и я оторву тебе руки.

Кто бы мог подумать.

Я слабо улыбнулась и повернула голову так, чтобы видеть стража. Даже не сомневалась. Тем, кому сейчас угрожал мой спаситель был мой же отец.

Великий герцог де Гралья.

Двоюродный брат императора и старший законотворец.

Ах, какая дивная поднялась суета после предупреждения берсерка. Герцог Идир захлопнул открывшийся было рот, отвернулся ко входу в покои, словно ища помощи у жены, и не найдя оную, свёл брови к переносице.

— Да как ты, плебей, только посмел…

— Гррр.

Кажется, моему защитнику больше не нужны были слова. Он и без них прекрасно себя чувствовал. Вон, как напряг мышцы рук. Но отца не волновали причины столь вопиющего неповиновения главе дома. Нет. Его больше заботило то, что этот самый плебей, как он выразился, сейчас защищал главное вложение Идира де Гралья. Ещё бы. Сам император предложил породниться. И пусть между нашими семьями были родственные связи, близких, действительно тёплых отношений мы не имели. Скажем так, император Аганеш держал отца при себе, как того советовали философы древности и главный советник.

И вот сейчас то самое вложение было недоступно.

Я не тешила себя надеждой.

Экипаж не мог тронуться без соответствующего указания. Возница бы никогда, даже под страхом немедленной смерти, не нарушил приказа отца. Нет. Это сделал он. Я сфокусировала взгляд на взвинченном и едва сдерживающемся отце. Я знала, чего он добивался.

Законотворца невозможно сжечь. Его нельзя убить, не отрубив головы, потому что все последствия ранений и последующей службы, хранитель берёт на себя. Я должна была попасть в беду и подвергнуться реальной опасности. А чтобы на повозку не напали раньше времени, то есть, у самого выезда из замка, отец наложил заклинания, которые могли преодолеть только сильнейшие демоны.

Именно это и произошло.

Кучер наверняка спрыгнул с козел ещё до выезда из вторых ворот. А потом… потом произошло непредвиденное, и загорелись конюшни. Это не позволило отцу прибыть к моменту столкновения с чудовищем. Он не смог увидеть действие меча, а потому был на пределе.

Ведь хранитель был необходим.

Жизненно необходим.

Для Каудира.

Чего сможет добиться обделённый благословением бога мужчина рода де Гралья? Ничего, если ума немало. Ещё меньше, если его совсем нет. Но я знала, что страшило отца больше всего. Если законотворцем станет женщина рода де Гралья, то выйдя замуж, она передаст силу детям другого рода.

Вот так.

Идир де Гралья не боялся гнева Святейшего. Не чурался запретной магии. И никогда не ставил интересы империи выше собственных. Нет. Идира де Гралья всегда волновал он и только он. Ну ещё и Дражен. Но до появления в этом доме предателя ещё есть время, и расходовать его нужно с умом.

А потому я просто зевнула и подложила ладошку под щёку.

— Ты! — Отец распахнул глаза и тяжело задышал. — Что ты с ней сделал?!

— Спас. И её тоже.

Грязный палец ткнулся в сторону Миэлы, которая по-прежнему стояла в дверях и прижимала к груди подрагивающие руки. Это было заметно даже с середины комнаты.