Новый звонок от Джима застал его за мытьём окна в комнате дочери. 

 — Ты мне нужен в Сити, здание напротив нашего офиса, через сорок минут. Не опаздывай, Себастиан, — без приветствий сообщил Джим.

 — Да, сэр, — тут же отозвался Себ.

 — И захвати свою игрушку, — он сбросил вызов, а Себ закрыл окно, оставил ведро с водой и немедленно собрался. 

В Сити Себ оставил машину на одной из общих парковок и пошёл к офису пешком, внимательно глядя перед собой: не хватало ещё нарваться на полицию.

До офиса он не дошёл — заметил прислонившегося к бетонной колонне Джима (на самом деле, было очень некомфортно даже в мыслях называть его по имени).

Он был одет как подросток — в футболку с принтом и джинсы с прорехами. На уши надвинул красную кепку с Багзом Банни.

Себ подошёл к Джиму, остановился в нескольких шагах и кивнул. Тот поднял вверх палец, призывая к тишине, и зажмурился. Тут Себ заметил, что в ушах у него — наушники-капельки. Жмурясь и качая головой в такт, Джим дослушал песню, убрал наушники в карман джинсов и спросил:

 — Любишь высоту?

Себ промолчал. Какая разница, любит он её или не любит. Надо — значит, полезет.

 — Пошли, Себастиан. Покажу тебе кое-что.

Пожав плечами, Себ двинулся следом за Джимом. Они шли через Сити, почти всё время оставаясь в тени, которую отбрасывали груды стекла и бетона. Потом вошли в неприметную дверь «только для персонала», втиснулись в узкий маленький лифт и поехали на двадцать третий этаж.

То и дело Джим бросал на Себа задумчивые взгляды, как будто ждал какой-то реакции. А Себ благодарил бога и удачное стечение обстоятельств за то, что ему сегодня подарили молчаливого Джима.

Они вышли на крышу, и Себ, вспомнив последнюю беседу, поёжился. Не вошло бы это в привычку — болтать с Фоули о том о сём на крышах.

 — Достань винтовку, детка, — мечтательно протянул Джим.

Себ сказал:

 — Тогда присядьте-ка. Вас видно на пол-Лондона, — волевым усилием пропустив «детку» мимо ушей. 

Он сам зашёл за вентиляционную трубу, опустился на колени и начал собирать винтовку. Джим, немного подумав, сел на пыльную крышу рядом с Себом.

 — Смотри, — Джим указал рукой на северо-восток, — красный кирпич, третье окно слева, второе сверху. Это гостиная. Сейчас там сидит четверо человек, — он говорил спокойно и мягко, задумчиво. — Они смотрят телевизор. Двое детей устали и не понимают, почему мама и папа не отправляют их спать, как обычно. А мужчина и женщина не замечают времени. Знаешь, почему?

 — Потому что вы сейчас их убьёте? — предположил Себ.

Джим засмеялся:

 — Ты действительно прелесть, Себастиан. Убивать родителей на глазах их детей… за кого ты меня принимаешь?

Себ понадеялся, что своим проницательным умом Джим как-нибудь дойдёт до ответа: «За беспринципного мерзавца и редкостного сукиного сына», — поэтому промолчал. Если бы Джиму было нужно — он убил бы кого угодно и в любых обстоятельствах.

 — Нет, Себастиан, сегодня никаких смертей. Всё, что тебе нужно — сломать их телевизор. Вот этим.

Из заднего кармана джинсов Джим достал упаковку патронов. Себ взял их, рассмотрел. Калибр подходил, но патроны были ему незнакомы. Не то самопал, не то какое-то кустарное производство.

 — Оно вообще стрелять будет? В процессе не рванёт?

Джим посмотрел на него почти обиженно, и Себ зарядил магазин. Лёг на живот. Прицелился через открытую форточку.

Он действительно видел гостиную и телевизор. Мимо прошёл ребёнок.

 — Ну?

 — Цель несвободна.

Фоули рядом щёлкал языком, что крайне раздражало.

Стоило уйти ребёнку, как на траектории выстрела появилась женщина, подошла к телевизору вплотную. Что она там делает?

Щёлканье становилось всё настойчивей.

Женщина села.

Себ нажал на спусковой крючок. Что дальше происходило в комнате, его не слишком интересовало, а вот Джим смотрел не мигая — хотя что он там без оптики видел, оставалось загадкой.

Только через пятнадцать минут, когда Себ уже убрал «М-24» обратно в футляр, прислонился к трубе и расслабленно закрыл глаза, Джим заметил тихо:

 — Теперь они вспомнят… Знаешь, Себастиан, что в тебе хорошо? Ты не задаёшь вопросов и не страдаешь от угрызений совести. Скажи, если бы я приказал застрелить этого ребёнка, вот того, ты сделал бы это?

Себ открыл глаза, посмотрел на Джима. Учитывая, что совсем недавно он готов был убить дочь Клауса, этот вопрос был излишним, но отвечать Себ не хотел. 

Джим смотрел настойчиво, прищурился. 

 — Я скажу за тебя, Святой Себастиан, — промурлыкал Джим. — Да. Ты бы это сделал.