— Ладно. Да, окей.

Он домыл посуду и слил воду. Дальше продолжать этот разговор было уже совершенно неловко, так что он вытер руки и заложил их за спину, подыскивая предлог, чтобы уйти.

И зажужжавший в кармане телефон предоставил этот предлог. Себ быстро посмотрел на экран и со смесью одновременно раздражения и предвкушения прочёл смс от скрытого номера, который, конечно, принадлежал Джиму: «Открыто».

 — Мне надо на работу, — сказал Себ, попытавшись вложить в интонацию разочарование или раздражение, но не смог.

Мама обошла его, сполоснула руки и неожиданно, без всякого предупреждения обняла, крепко прижимая к себе. Маленькая, худенькая, она едва доставала ему до подмышки, но вырваться из её хватки Себ даже не пытался, только беспомощно поворчал:

 — Мам… — а потом обнял её в ответ и прикрыл глаза. Постоял несколько секунд — а потом, чувствуя, что объятия становятся немного слабее, решительно высвободился, одернул рубашку — и рассмеялся.

 — Подловила, ладно.

 — Иди уже, — она махнула ему рукой и вернулась к готовке, а Себ поспешно ретировался из кухни.

Вызов Джима, пусть и странный, его порадовал. Все эти похороны, семейные дела, сцены и разговоры требовали очень много сил — и он был бы рад получить сложное, но предельно понятное задание. Чтобы не думать, что лучше сказать, а молча выполнять свою работу. С другой стороны, учитывая появление Джима сегодня на кладбище и его последующее исчезновение без единого слова, можно было предполагать что угодно. Может, боссу просто скучно? Или он опять под кайфом и нуждается в собеседнике?

Не хотелось бы.

Себ был готов перенести небольшой сеанс насилия над мозгом (в конце концов, он именно из-за этого вытребовал двойную оплату), но развлекать скучающего психа не желал.

На Клармонт-клоуз, тринадцать действительно было открыто — и внизу, в подъезде, и наверху — в квартире.

Войдя внутри, Себ снова оказался почти оглушён музыкой. Это опять была адская музыкальная смесь из двух разных треков, от которой хотелось первым делом заткнуть уши. 

 Джим, как и в прошлый раз, развалился на диване прямо в костюме, взглянул на Себа, но музыку не выключил и не приглушил. Так что Себ остался стоять, пытаясь разобрать, что это вообще играет. Немного тише точно звучала какая-то классика. А вот поверх играло что-то жёсткое, с криками и хрипами. 

Подолгу стоять в одной позе Себ умел отлично, поэтому не шелохнулся до тех пор, пока обе песни не доиграли, а Джим не сказал:

 — Привет, дорогой. Соскучился?

 — Вы вызывали, сэр, — ответил Себ, подходя немного ближе к дивану.

 — Вызывал? — Джим удивлённо поднял брови. — Разве?

 — Сорок минут назад… примерно, — Себ потянулся было за телефоном, хотя и был уверен, что получил смс, но не успел. Джим визгливо расхохотался, запрокинув голову:

 — Мой милый Себастиан, я всего лишь написал: «Открыто». Вызов ты придумал сам, — он продолжил смеяться, а Себ прикусил кончик языка, чтобы сдержаться и ничего не сказать. Он вообще переставал что-либо понимать. То похищение, которое не совсем похищение. Этот вызов, который не вызов. 

Чёртов Джим. 

 — С тобой даже неинтересно играть, Себастиан, — отсмеявшись, разочарованно сказал Джим. — Ты такой исполнительный… такой правильный… — вдруг он вскочил с дивана и мгновенно оказался совсем рядом с Себом. Раздул ноздри, принюхиваясь, и сделал ещё шаг. Себ ровнее выпрямил спину и чуть поднял голову, но не отшатнулся, даже когда Джим почти прижался к нему.

«Дорогой Санта, подари мне, пожалуйста, право сломать челюсть моему боссу без последствий. Обещаю, что буду хорошо себя вести весь год», — подумал Себ, отвлекаясь на дурацкие мысли, чтобы удержать раздражение в узде. В конце концов, недолго он прожил бы в армии, если бы не умел контролировать приступы мотивированной агрессии.

Джим запрокинул голову и кончиками пальцев коснулся воротника рубашки Себа. «Да хер тебе», — подумал Себ отчётливо. Ему не пятнадцать, чтобы вестись на такие дебильные шуточки и провокации.

 — Скажи мне, Себа-а-астиан, — протянул Джим, удерживая уголки воротничка, — мне очень интересно… Здесь ровно четыре пальца… от рукава до локтя [8] ? Да?

Вдох-выдох.

Себ опустил голову, поймал взгляд Джима и ответил предельно спокойно:

 — Да, сэр. Так точно, сэр. Возможно, вас интересуют ещё какие-то детали моего гардероба, сэр?

Джим выпустил его рубашку, состроил обиженную рожу и повернулся к Себу спиной:

 — Твой гардероб скучен как воскресная служба. И временами уродлив, — он опять устроился на диване, закинул ноги в начищенных ботинках на подлокотник, положил руки за голову и закрыл глаза, вытягиваясь как в шезлонге: — Ты понимаешь, о чём я.

 — Нет, сэр.

 — Этот костюм, в котором ты был. Тысяча девятьсот девяносто девятый год?

Себ педантично расправил воротничок расстёгнутой рубашки, машинальным жестом подровнял закатанные рукава и только после этого сказал: