— Вы нас не подвезёте, Себастиан?

 — Простите, миссис Харрис, — отозвался Себ, — мы сейчас в центр. Был бы рад. 

 — Что ж, — она натянуто улыбнулась, — в другой раз.

Себу подумалось, что, скажи он раньше о планах поехать в центр, она попросила бы отвезти её туда. 

 — Привет, Сьюзен, — прибавила она.

 — Здравствуйте, миссис Харрис, — отозвалась Сьюзен, сняла рюкзак и сказала твёрдо: — Папа ненавидит, когда его называют «Себастиан», — и, бросив на Себа искренний невинный взгляд, переспросила: — Да, пап? 

 — М-да, — протянул Себ и поспешил усадить Сьюзен в машину и отделавшись от соседки коротким прощанием. 

Когда они тронулись с места, Сьюзен сморщила нос и фыркнула:

 — Она противная, да? Что ей от тебя нужно? 

 — Думаю… — начал Себ, но не закончил. Потому что правдивый ответ звучал, скорее всего, как «быстрый секс на пару раз, для остроты ощущений», — думаю, я ей нравлюсь. Но это нехорошо. 

 — Потому что она замужем за мистером Харрисом, да. Он хороший, кстати, — серьёзно отозвалась Сьюзен, — а она — жаба. Только тонкая. 

Взвесив все за и против, Себ воздержался от чтения морали на тему того, что обзывать людей жабами нехорошо, и спросил у дочери, как она поживает. Немного помолчав, Сьюзен сказала:

 — Я обижена на тебя. Очень сержусь. 

 — Но ты всё-таки пришла мне на помощь с миссис Харрис. Значит, не так сильно?

 — Сильно. Но тебя надо было спасать. Пап, ты же сказал, что я…

 — Можешь звонить мне в любое время, — виновато повторил Себ свои же слова, — кроме четырёх утра. 

 — Я звонила не в четыре, а в восемь вечера. И ты потом не перезвонил. 

Себ вздохнул.

 — Понимаешь, дорогая, на работе я не всегда могу отвечать на звонки. Я бываю занят.

 — Два дня? 

 — Или неделю. Бывает по-разному. Я хотел поговорить с тобой, но не мог. Ты ведь не можешь разговаривать по телефону на уроке, правда? 

 — Правда. Ладно, я тебя прощаю. 

Сьюзен подвинулась поближе, наклонилась и просунула голову между передними сиденьями. Себ мягко провёл пальцами по её волосам, но сразу же строго велел:

 — Сядь ровно.

В правом ряду шли авария за аварией. На скользкой дороге влететь кому-нибудь в зад было проще простого. Когда они объехали очередной затор, сзади раздалось:

 — Пап… У тебя есть пистолет? Или шрам? 

 — Очень неожиданный вопрос, — пробомотал Себ. — Есть и то, и другое, но я не вижу, где связь. 

Сьюзен молчала, и в зеркало заднего вида Себ видел, что она опять грызёт ногти, но делать замечание не стал. 

 — Мне просто нужно понять, — произнесла она минут через пять, когда Себ уже выбрался из пробки и начал думать, где бы им со Сьюзен перекусить, — разобраться. 

 — Давай попробуем. В чём? 

 — Ты правда был на войне?

Себ порадовался, что сидит спиной к Сьюзен, а потому не обязательно удерживать невозмутимо-доброжелательное выражение на лице. 

 — Я же знаю, — продолжила Сьюзен, принявшись обгрызать вторую руку, — взрослые иногда врут детям, потому что дети — маленькие и не всё понимают. 

 — Я тебе не вру, — отозвался Себ. — И не врал. Максимум, могу сказать не всё, потому что ты и правда не всё пока можешь понять, хотя и большая умница. Сейчас мы продолжим эту тему, только скажи: суп или котлета с картошкой? 

Подумав, Сьюзен выбрала котлету, и Себ завернул к небольшой кафешке. 

Они в тишине устроились за столиком и сделали заказ, но когда официантка отошла, а Сьюзен принялась барабанить по пластиковому синему столику, Себ сам вернулся к неприятной теме. 

Он был бы рад вообще никогда не говорить со Сьюзен о войне. Но понимал, что рано или поздно она может заинтересоваться. И лучше бы дать ей исчерпывающие скучноватые ответы, чем побуждать к дополнительным вопросам и провоцировать лишнее любопытство. Не то, чтобы он всерьёз опасался, что его принцесса вздумает пойти по стопам отца. Но Себу было бы спокойнее, если бы тема войны и оружия вызывала у неё зевоту или отвращение. 

 — Так почему тебя интересует, если ли у меня… как ты сказала?

 — Пистолет или шрам, — она вцепилась пальцами в край и начала ковырять плёнку. Себ осторожно остановил её, задержав руки в своих и поглаживая. Психолог Сьюзен сказала ему: главное, не акцентировать внимание, не обрывать, не высмеивать невроз, останавливать либо напоминанием, либо тактильно, и он старался следовать этому указанию. 

 — Мы с Эммой и Джулией поспорили, — произнесла Сьюзен, а Себ подумал, что обе Харрис — миссис и мисс — его подбешивают, — Джулия говорит, что война — это всё выдумки. Что… — она чуть прищурилась, явно вспоминая выражения подруги, — так всегда врут, когда папа уходит из семьи. Про войну, космический корабль или экспедицию. Я сказала, она сама врёт. А Эмма решила, что надо найти пистолет или шрам. Она говорит, это называется, — она цокнула языком, — улика. Она это прочитала в книжке.