«Пусть смотрят! Пусть видят! Пусть знают!» — стучало в висках.

— Приветствуем вас дома, милорд Гренстон!

Вперёд шагнул мужчина с ключами. Коренастый шатен имел тяжёлый волчий взгляд. На подбородке была овальная ямочка, делившая его словно на две части. Длинные волосы были заплетены в косу с вплетённым оберегом — кожаными ленточками с чёрными и красными бусинами. На широких плечах натягивалась ткань при движениях так, что, казалось, вот-вот треснет.

— Лорд Бейли! Я рад оказаться дома, — по возможности спокойно ответил герцог и перевёл тяжелый взгляд на Лиссандру. Месяц пути сблизил его в навязанной женой, но сейчас он бы желал, чтобы её и вовсе не было. Чтобы не испытывать это ломающее нутро чувство предательства той, кого называл своей любимой почти три года. Но выбора ему король Вульфрик не предоставил. — Я хочу представить вам свою супругу, — он взял её за руку, ведя к ступеням замка. — Герцогиня Лиссандра Гренстон, в девичестве принцесса Наурийская. Новая хозяйка Стоунберга. За сим объявляю: её воля в делах имеет такую же силу, как и моя! Вы все свидетели моего слова! — традиционными словами завершил он свою речь.

Сразу же Эрик подхватил свою супругу на руки и развернулся ко входу в замок, чтобы внести Лиссандру в дом. Но произошла заминка. Массивные двери остались закрыты перед хозяевами. Никто не поторопился открыть их во время речи герцога.

— Капитан Фламбери, — зло рыкнул Эрик. Хотя сама злость была направлена не на друга, а на ситуацию в целом. Герцог был взбешён. Закрытые двери перед хозяином — это дурной знак. Эрик был готов вынести двери с пинка, но дело в том, что они также служили защитным барьером в случае, если бы неприятель подобрался так близко. Двери открывались наружу, и были так тяжелы и массивны, что ручным тараном их было не снести.

Артур пришёл на помощь милорду и миледи сразу же. Возник рядом словно из-под земли. Направленным воздушным потоком открыл дверь перед супружеской четой герцогов и сам шаг в шаг последовал за ними, прикрывая спину милорда.

Эрик переступил порог родного дома, сразу оказываясь в прохладном темноватом помещении. У дверей возле лебёдки, открывающей двери, слышалась возня, всхлипы и ругань.

— Разберись, — сквозь зубы процедил герцог, отдавая распоряжение капитану, и тот стремительно шагнул к подъёмному механизму, прихватывая двух мальчишек-подростков за уши так, что те заскулили, как щенки.

— Верёвка... верёвка перетёрлась. Противовес упал. Чуть Тому ногу не раздавил! — сквозь скулёж доносились плаксивые фразы мальчишек. 

— Паршивцы! — Артур отшвырнул служек к стене и приказал заткнуться. Сам он принялся осматривать оборванную верёвку на лебёдке. Края растрепались и нити верёвки раскрутились. Что это: преступная халатность или диверсия? С этим стоило разобраться. Оставлять без внимания и то, и другое было опасно. 

Лиссандра снизу вверх смотрела на супруга, притихнув в его объятиях. Таким Эрика она не видела никогда. Этот мужчина пугал. Блеск стальных глаз мог заморозить. Герцог крепко прижимал живую ношу к твёрдому телу, словно держался за девушку, чтобы не сорваться. Он прошёл в просторный зал, в котором оказалось светло и стояли отставленные к стенам сервированные к приезду герцога столы. Оставалось только подать горячие кушанья на то время, которое укажет хозяин. У дальней от входа стены стояло большое дубовое герцогское кресло с высокой спинкой и вырезанным на нём гербом. Большой стяг был пришпилен на стену. Красный дракон зловеще смотрел на людей в замке, отчего Лисси ещё крепче прижалась к супругу в поиске защиты и поддержки, в которой он ей пока не отказывал.

По приглушённым шепоткам, шороху одежды и позвякиванию мечей Лиссандра слышала, что подданные заходят за ними.

Атмосфера в зале стояла напряжённая. 

Герцог Гренстон стремительно пересёк зал и бережно усадил Лиссандру на своё кресло. Сам он опустился на одно колено и, взяв узкую кисть с тонкими длинными пальчиками супруги, поцеловал её.

— Вот вы и дома, миледи! — громко объявил он, всё ещё задержавшись у ног герцогини.

Лиссандра совсем не ожидала от супруга такого её признания в Стоунберге. Показать одним жестом подданным, живущим в замке, и слугам, что она имеет значение для супруга — это было большим, чем герцогиня могла рассчитывать.

Герцог резко поднялся и обвёл тяжёлым взглядом притихшую толпу.

— Теперь в Стоунберге есть хозяйка. Самое время принести моей супруге вассальную клятву.

Лиссандра вздрогнула от этих слов. Вот так, прямо с дороги? Когда она вся пропахла лошадиным потом и пылью? В дорожном платье? Приказ супруга удивил и в то же время насторожил. Да, безусловно, здесь были не все вассалы, и ей ещё предстоит принимать клятву у лордов, которые живут во владениях Гренстонов, но такая поспешность удивляла.

— Лорд Рочер, приступайте, — герцог встал по левую руку от Лиссандры. Артур остановился справа в шаге от герцогского кресла.

Будущий вассал лорд Рочер, рыцарь ордена Трилистника, был уже знаком Лиссандре. Пожилой мужчина был торжественно серьёзен, когда снял со своего пояса оружие и отдал его капитану. Согласно правилам, клятва верности приносилась с непокрытой головой и безоружным. Лорд Рочер тяжело опустился перед герцогиней Гренстон на левое колено, чуть нахмурившись от прострелившей боли из-за застарелой травмы, и вложил свои руки в руки Лиссандры.

— С этого дня я становлюсь вашим человеком, миледи, наравне с герцогом Гренстоном Беспощадным, — объявил он так громко, что его голос отразился от высокого свода зала.

— Я принимаю вашу клятву, лорд Рочер.

Лиссандра пожала его руки, с трудом удержавшись, чтобы не использовать прилюдно целительскую магию. Она через прикосновение почувствовала боль рыцаря и сделала для себя мысленную пометку обязательно разыскать его позже, возможно, завтра.

Для завершения клятвы герцогиня подняла мужчину с колена и передала ему его меч в ножнах, который до этого держал капитан Фламбери.