– Они точно как-то связаны. – тихо произнесла она, решив, что заговорить на другую тему будет самым правильным выходом: – Он назвал их своими друзьями.

– Я заметил, – ровно отозвался Миронов. – Читать умею.

Еще пара минут напряженного молчания и новая попытка Влады заговорить:

– Что будем делать?

– Как обычно. Разбираться.

Влада запуталась. Дамир казался слишком спокойным, слишком уравновешенным. Словно и не было никакой грязной исповеди, словно девушка не призналась напарнику, что много лет назад стала причиной смерти своего отца, потом нарушила закон, чтобы отомстить его убийце, а теперь об этом каким-то образом узнал Врачеватель и записал ее в свои «пациентки». Миронов вел себя так, будто Влада только что рассказала ему о походе в магазин.

Девушке потребовалось несколько долгих минут, прежде чем она с удивлением осознала, что от такой реакции гораздо легче. Пожалуй, любая эмоция напарника вроде удивления или осуждения вынудила бы ее заново испытывать двойное чувство вины, полное равнодушие – заставило бы почувствовать себя ничтожной. А Дамир просто выслушал, принял, как данность, и не дал её действиям никакой оценки.

Удивительно.

Влада отвернулась к окну. Машина уже выехала с проселочной дороги и мчалась по трассе, прорываясь сквозь густые сумерки. В открытое окно врывался ветер, и Влада с удовольствием щурилась и ловила его лицом.

Давно на душе не было так спокойно.

– Сбрось Глебу номер и скрин сообщения, – вырывал её из мыслей голос напарника.

Девушка вздрогнула и послушно кивнула.

– Он не признается. – Влада с тоской смотрела на пластиковый контейнер с обедом и никак не могла заставить себя поесть. – Четвертый день пошел. Бесполезно.

Еда не лезла в горло. Макароны давно остыли, расплавленный сыр снова затвердел и покрыл их желтой коркой. Девушка раздраженно цыкнула и закрыла контейнер крышкой.

– Сегодня Дамир пойдет на допрос, – Глеб сочувствующе следил за Исаевой.

Девушка убрала обед в холодильник и снова вернулась на рабочее место.

– Если он ничего не скажет, мы снова в тупике, – Владе не нравилось свое негативное настроение, но поделать с ним девушка ничего не могла.

– Дамир что-нибудь придумает.

Исаева кивнула. Она тоже на это рассчитывала.

Миронов появился в участке только во второй половине дня. Привычно раздраженный вошел в кабинет, подошел к своему столу, порылся и достал папку с делом Богдана. Перекинул Исаевой и хмуро велел:

– За мной.

Он даже не взглянул на Владу, а девушка удивленно вздрогнула. С губ чуть не сорвалось глупое «куда?», но она вовремя опомнилась и спасла себя от очередной порции яда напарника.

– Метод плохой/хороший полицейский знаешь? – Дамир шел быстро.

Влада едва успевала за его широким шагом, и, услышав вопрос, споткнулась.

– Что ты предлагаешь?

Дамир придержал девушку за локоть, чтобы она не грохнулась на пол, и качнул головой:

– Предлагаю состроить жалостливое лицо. Завтра этого урода перевезут в райцентр. Если сейчас не расколем, то уже никогда не достанем.

В допросной пахло пылью. Богдан сидел за столом посередине комнаты и что-то радостно насвистывал себе под нос. Его руки были прикованы наручниками к выемке в центре стола. От адвоката он отказался.

Исаева не была на первых допросах Богдана и вообще не видела его после встречи на территории секты. Девушка знала, что их связь с Врачевателем доказать сложно, но статьи за наркоторговлю и соучастие в убийстве висели на подозреваемом мертвым грузом. Поэтому она совсем не ожидала увидеть «посланника» в отличном настроении и широко улыбающимся.

Откуда на лице столько радости? Где положенный страх за свое положение?

Дамир пропустил Владу первой. Девушка вошла в комнату и присела напротив подозреваемого. Сам капитан остался стоять у двери, прислонившись к стене и сложив на груди руки. В неярком освещении мужчину было плохо видно, но его присутствие ощущалось физически.

Сектант же расслабленно откинулся на спинку стула. Отросшая за дни в следственном изоляторе борода еще сильнее сделала его похожим на Кривжу.

Влада постаралась последовать совету Дамира и едва заметно улыбнулась.

– Здравствуйте. – возможно, получилось даже излишне вежливо. Девушка открыла папку и осторожно начала: – Радиев Богдан Валерьевич, пятьдесят лет, не женат. Эмигрировал из Казахстана в 1988 году.

Скудные сведения, необходимые, чтобы начать разговор по протоколу.

Подозреваемый не пытался отвести взгляда. Лишь презрительно хмыкнул и прищурился.

– В России прежде не привлекался, – спокойно продолжала Влада. – На родине имел проблемы с законом. Наркотики, вооруженное нападение, разбой…