– Я люблю тебя больше, - сказал Райан.
– Я выхожу сейчас.

– Ладно. До встречи.

Телефонная линия щёлкнула, когда Джема повесила трубку. Джим вздохнул с облегчением, как и Райан.

– Не могу поверить, что ты сказал ей, что был в баре и напился, - сказал Джим.

Райан проигнорировал его.

– Тебе легко быть правым, - сказал он.

Он встал, готовый к выходу.

Джим засмеялся:

– Я не могу поверить, что ты заставил меня заказать выпивку, и даже не собираешься её пить. Ты действительно засранец!

Райан пожал плечами:

– Я был бы счастлив остаться здесь пить; это ты уговорил меня провести этот разговор. Пожелай мне удачи.

– Тебе это не нужно, - сказал Джим, чувствуя лёгкую зависть.

Райан вышел из бара, оставив друга выпить две пинты. Райан знал, что они не пропадут даром, Джим выпьет их. На стоянке он пробежал сквозь моросящий дождь, который, казалось, начался вместе с «этим вечером», и поспешил к своей ожидающей машине. Он выпил всего пару кружек, поэтому, хотя технически он мог превысить лимит - учитывая тот факт, что он был довольно тощим человеком - он всё ещё чувствовал, что сможет водить машину нормально. Подойдя к двери водителя, он выудил из куртки ключи, прежде чем вставить их и забраться внутрь. Он захлопнул дверь, оставляя жалкий вечерний дождь, и вставил ключ в замок зажигания.

Он увидел себя в зеркале заднего вида. Он выглядел дерьмово. Бледное лицо, мешки под глазами от послеобеденного стресса, а тёмные волосы растрепались из-за мороси за это короткое время. В его подёргивающемся животе порхали бабочки.

Ты сможешь это сделать.

Он завёл машину, выехал с места, где припарковался, и уехал с парковки - всё время уверяя себя, что с ним всё будет в порядке...

Райан сказал Джеме пойти домой и встретиться с ним в её собственном доме, потому что это было ближе к выходу из бара, чем его дом. Он подумал, что было несправедливо оставлять её стоять снаружи, особенно теперь, когда он знал, что идёт дождь, пока он ехал. По крайней мере, если бы она была на своём месте, она могла бы расслабиться и делать то, что ей хотелось, пока она ждала его - и она была бы сухой. Не то чтобы у неё было слишком много времени, чтобы ездить туда-сюда, чтобы увидеться с ним.

Надеюсь, я правильно рассчитал и доберусь к тому же времени.

Конечно, было бы проще, если бы у неё был ключ от квартиры Райана, чтобы войти внутрь - и тут его внезапно осенило:

У неё будет ребёнок, а у неё даже нет ключа от моего дома! Не ребёнок - мой ребёнок!– поправил он себя.

Он покачал головой, когда свет перед ним изменил цвет с жёлтого на красный, заставляя его остановиться. Когда дворники охватили ветровое стекло, предотвращая усиливающийся дождь, он понял, что качал головой не на свет, а на свою собственную глупость. Он не мог поверить, что у неё даже не было ключа от его дома. В ней росло его семя, и всё же он даже не подумал - заранее - что для неё было бы хорошо иметь свой проклятый ключ. И Джим считает, что он готов к отцовству? Чем больше он начинал думать об отношениях, в которых состоял, тем больше понимал, насколько всё было отсталым. Сначала она должна была получить ключ, потом она должна была переехать, потом они должны были обручиться, потом жениться и, наконец, дети. Может быть, ещё один шаг после того, как собака появится в их жизни? Или кошка?

Кто лучше? Кошка или собака?

Когда красный свет превратился в жёлтый и, наконец, зелёный, он начал паниковать из-за того, что, несмотря на то, что он встречался с ней в течение трёх месяцев, на самом деле не знал её.

# # #

Музыка перестала играть примерно тридцать минут назад. Я кричал с тех пор, как сыграла последняя нота, умоляя человека вернуться и поговорить со мной, сказать мне, что он хочет. Но он молчал. Если бы я не видел его стоящим в дверном проёме, я бы вообще сомневался, что он существует. Я бы поверил, что я здесь один. Мой голос теперь был хриплым от крика и боли в горле, и что? Я ничего не добился. Паника начала распространяться снова с предыдущего вечера (был ли это предыдущий вечер?), начала возвращаться в мои сознательные мысли, когда я изначально их потерял. Я просто хочу знать, зачем я здесь. Я хочу знать, что происходит. Я хочу знать, что я сделал, чтобы заслужить это - кроме того, что я был парнем-засранцем. Есть миллион мужчин - скорее всего, намного больше - таких, как я; некоторые из них уклоняются от всех своих обязанностей. Как я заслужил это больше, чем они? Как я могу выделиться среди всех людей?

Я снова попытался закричать, но это было так слабо, что я сомневался, что это можно было бы услышать за первой закрытой дверью. На глаза навернулись слёзы, пара из которых текла по холодным щекам.

Холодно. Чертовски холодно.

Я не знаю, сколько сейчас времени. Похоже, что при мне больше нет часов и мобильного телефона. Не уверен, были ли они конфискованы, или я как-то потерял их перед тем, как меня похитили (а меня похитили?). За маленьким треснувшим окошком у дальней стены - ночь черна, как смерть. Должно быть уже поздно. Я знаю, что мне нужно попытаться немного поспать, я должен попытаться немного отдохнуть. Я так устал, что даже чувствую себя разбитым как от нокаута (я был под наркотиками?). Очевидно, он не вернётся за мной сегодня ночью; он либо лёг спать в одной из других комнат, либо ушёл на ночь, вернувшись туда, где он живёт, ожидая утра, чтобы - может быть - вернуться ко мне? Стоит ли мне попытаться крикнуть ещё раз или приберечь остатки голоса на утро?

Лучше приберечь. Отдохнуть. Тебе это понадобится. Нужно оставаться начеку. Нужно оставаться сосредоточенным.

Когда я так голоден, мне трудно оставаться внимательным или сосредоточенным. Я не могу вспомнить, когда в последний раз ел что-нибудь или что-нибудь пил (безалкогольное). Так голоден, что меня тошнит.

Не надо. Не трать впустую оставшуюся энергию.

Я закрыл глаза. Не думаю, что мне удастся заснуть, не в этом положении; моя рука поднята, она прикована к трубе на стене, и неровная кирпичная кладка впивается мне в спину. Я не смогу спать. На это нет никаких шансов.

Но попытаться надо.

Я держал глаза закрытыми и хотел оказаться в другом месте.

ЗВЕРЬ

1.

Большие неуклюжие пальцы возились с маленькой серебряной рукояткой, прикреплённой к коробке на вспотевшей ладони другой руки. Большая фигура, частично поглощённая тьмой комнаты, возбуждённо покачивалась на шатком стуле в углу. Раскачиваясь взад и вперёд, хриплый смех вырывался из деформированных губ, скрытых под маской из зловонной плоти. С каждым поворотом рукоятки всё больше детской песенки «Круг вокруг Розы» проникало в комнату, заглушая частые капли воды, бьющие о бетонный пол из дыр в сыром потолке старого здания. Что-то щёлкнуло внутри грязной коробки, и крышка распахнулась - её толкнула гнилая отрубленная рука, прикреплённая к пружине. Большая фигура подпрыгнула и взвыла от страха, прежде чем бросить коробку через комнату, где она разбилась о дальнюю стену. В другой комнате, по тёмному грязному коридору - ещё кто-то кричал...