Щелчок.

Точно, сломана ключица.

Ошеломлена.

Растеряна.

Этого не должно было быть. Всё было не так, как предполагалось. Он должен был быть счастлив. Он должен был понять. Она ждала четыре месяца, чтобы сказать ему. Подождала, пока больше не сможет скрывать выпуклость своего живота. Он должен был быть счастлив.

Только не так.

Только не так.

Только не так.

Он снова кричал, его слова были расплывчатыми, трудными для понимания. Кое-что о предательстве. Что-то о чистке её грязного лживого рта. Что-то насчёт убийства этого ублюдка внутри неё.

О, Боже!

Паника, горячая и колючая, огненный шар в животе. Но слишком поздно действовать, слишком поздно что-либо делать.

Ещё один кулак, врезавшийся клином в лицо, белый осколок окровавленного зуба пересёк комнату.

Я умру.

Она была в этом абсолютно уверена. Она совершила огромную ошибку, ошибку суждения, которая могла стоить ей её жизни. Правый глаз почти опух, закрытый, левый нечёткий, но всё ещё работает.

Возможность видеть.

Видеть, как он вытаскивает бутылки из шкафа, видеть, как он ищет что-то под раковиной.

Его злобное лицо.

Боже мой, он улыбается.

Кулак за волосы тянет её вверх.

Но ноги её не держат, слишком слабые. Опускается обратно в ванну. Рёбра болят, ключица в огне. Она пытается, но этого недостаточно, чтобы скрыть страх. Она чувствует его на вкус, смешанный с кровью в глубине горла. Горький вкус, который был, как она думала, но не знала его, и по-настоящему открыла для себя только сейчас, здесь, в конце своей жизни.

Что-то в его руке.

Бутылка. Запах обжигает ей ноздри, заставляя вздрогнуть.

Отбеливатель.

Бутылка прижата к её рту, пытаясь заставить её пить. Обжигающая жидкость, когда она касается её ран, ещё больше масла в огонь. Она сжимает губы, но, кажется, ему это только больше нравится. Теперь он смеётся как гиена. Достаточно одного удара в живот, тяжёлый ботинок десятого размера. Она открывает рот, наполовину вздохнув, наполовину крича, затем вливается жидкость.

Она паникует.

Не могу дышать! Не могу дышать!

Она сглатывает - инстинктивная реакция.

Давится, пытается вырвать, но он всё ещё льёт, всё ещё смеётся, как какой-то ненормальный зверь.

Она снова сглатывает, задыхаясь, из ноздрей льётся отбеливатель.

Всё ещё смеясь, он наслаждается шоу.

Рвотные позывы, зная, что ей нужно выплеснуть это, но теперь он держит её рот закрытым, руки, как массивная лопата, на её миниатюрном лице, он сжимает её челюсти, кричит ей, чтобы она проглотила.

Она это делает, боль по всему телу.

Он получил то, что хотел. Наконец-то он доволен. Он оставляет её лежать на полу в отбеливателе и крови на чёрно-белой плитке.

Я умру?

Она задаёт себе этот вопрос, когда появляются первые спазмы в животе, затем приходит второй вопрос, когда её тело бьётся в конвульсиях.

Боже мой, что будет, если я выживу?

# # #

Врачи сказали, что это было чудо. Сказали ей, что она должна была умереть. Конечно, любой нормальный врач вызвал бы полицию, задал бы вопросы о том, как произошло, что её ребро было сломано, зуб отколот, ключица вывихнута, про порезы и синяки, а также о почти смертельном проглатывании отбеливателя. Но Ричард знал эту игру. Слишком хорошо всё это знал. Он не обращался к обычному врачу. Он пошёл к одному из своих приятелей, одному из своих собутыльников, чтобы получить необходимую ей медицинскую помощь. Конечно, она знала, что это произошло не потому, что он её любил. Она уже не была такой наивной. Она знала, что ему было нужно, чтобы она готовила и убирала, а также давала ему тёплое и влажное место, в которое он мог бы воткнуть свой сморщенный член, когда поднимется настроение. Либо из-за вины, либо из-за осознания того, что он зашёл слишком далеко, он согласился позволить ей родить ребёнка.

Это было ещё одно чудо. Несмотря на нападение, ребёнок остался жив. Ещё рoс. Всё ещё ожидая рождения в том будущем, которое она могла ему дать. Пока она знала, что всё будет хорошо. Его ярость была удовлетворена. Вулкан взорвался. Сейчас он будет спокоен.

А что насчёт того, когда он в следующий раз будет готов взорваться? Что тогда?

Она проигнорировала свой же вопрос, предпочитая сохранять позитивный настрой, уверенная, что ребёнок положительно повлияет на них обоих.

Но как может человек так ошибаться?

# # #

Весна сменилась летом, и 10 августа 1978 года родился Эндрю Джеймс Ремингтон. Судьба распорядилась так, что не совсем профессиональный диагноз друга Ричарда о том, что у ребёнка не будет никаких негативных последствий от принудительного питья отбеливателя, на самом деле был неверный, такое испытание никогда не может пройти без последствий. Мозг ребёнка был повреждён в результате злоупотребления и проглатывания химикатов. Врачи (на этот раз настоящие) сказали им, что их сын вряд ли когда-либо будет жить нормальной жизнью.