Верхом на улитке

Аннотация

Сергей Довлатов Верхом на улитке ...А все, что друг мой сотворил, От Бога, не от беса Он крупного помола был, Крутого был замеса!.. В. Высоцкий "Посвящается Шемякину" Лично я воспринимаю успех Михаила Шемякина на Западе как персональное оскорбление. Его успех оглушителен до зависти, мести и полного твоего неверия в себя. Молодой, знаменитый, богатый, талантливый, умный, красивый и честный... Можно такое пережить без конвульсий? Не думаю... Я не специалист и не буду оценивать живопись Шемякина (тем более что ее уже оценили. Небольшая картина продана за 90 000 долларов). Меня, откровенно говоря, волнует не живопись Шемякина, а его судьба. Вот - пунктиром - несколько штрихов биографии. Отец - полковник кавалерии. Мать - актриса. Отец, ревнивый кавказец, берет жену на фронт. Хрупкая служительница Мельпомены участвует в конных атаках и рубится шашкой. Где-то над обломками Кенигсберга восходит звезда Михаила Шемякина. Затем (отец военный) - немецкая школа в здании бывшего гестапо. С 57 года - Ленинград. Отвратительная коммуналка. (Отец и мать, по-видимому, развелись.) Средняя художественная школа. Увлечение старыми мастерами. Пренебрежение соцреализмом. Группу подростков выгоняют из СХШ. Они работают и учатся самостоятельно. Примерно в эти годы Шемякин изобретает злополучный "метафизический синтетизм" (стоивший ему двух психбольниц и принесший мировую славу). Термин, конечно, мудреный. Скажем так: Основы жизни и основы культуры - совпадают. Художник движется к основам, не выявляя, а преодолевая свою неповторимую индивидуальность. (Шемякину хорошо. Сначала выявил, да еще как, а затем уж и преодолеть не жалко.) Личное (Я) - временно и тщетно. Вечно - общее (жизнь, природа, культура). И разумеется - Бог как выражение самого общего начала... С облегчением вздохнем и продолжим. Шемякин работает грузчиком. Оформляет книги. Якшается с подозрительными иностранцами (а какой иностранец не подозрителен?!). Дерзит КГБ. Короче, привычный советский детектив, без выстрелов, но с жертвами. Затем эмиграция, слава, назойливые корреспонденты... В Ленинграде я Шемякина знал мало. А теперь знаю еще меньше. Хотя вспоминается и наше знакомство, и какие-то разговоры... Сейчас мне хочется думать, что было какое-то особое впечатление. Было ли? Шемякин тогда не очень выделялся. В Ленинграде тысячи претенциозных молодых художников. И кудри неаполитанские у многих, и брюки с заплатами из отцовских портфелей. Вспоминается Шемякин дерзким и самоуверенным. - Скоро уеду, - говорит он. - Вы же не еврей (тогда это было сложно). - У меня друзья на Западе. - Влиятельные? - Помпон обещал содействие. - Кто это - Помпон? - Помпиду. Действительно, тогдашний президент Франции, эстет и сноб, любил художества Шемякина. Так он и уехал. Рисовал картины, богател, меценатствовал, пил, достиг величия... Я часто думаю, откуда такие берутся?! Эти голодные недоучившиеся российские мальчики?! С невероятными философскими реформами?! С гениальными картинами?! С романами вроде "Москва-Петушки"?! Кто их создает? Я знаю - кто. Советская власть! Проклинаем ее, и не зря. А ведь создает же! Как это происходит? На голове у каждого художника лежит металлическая плита соцреализма. И давит многотонной тяжестью. Художник тоже напрягается, мужает. Кто-то, сломленный, падает. Кто-то превращается в атланта. Вот так. На голове у западного человека - сомбреро. А у нашего плита... Бродского давили, давили, и что вышло? С Шемякиным такая же история... Вы спросите, а при чем тут улитка? Улитка при том: Можно всю жизнь, подобно Илье Глазунову, копировать русские иконы. И всю жизнь проваляться в материалистической луже. А можно - по-другому. Оседлать, как Шемякин, метафизическую улитку и в безумном, ошеломляющем рывке пробить небесный купол... И что тогда? А тогда - разговор с Небожителем. И тут мы, непосвященные, умолкаем...