Аннотация
Не так давно имя и феномен русского андеграундного писателя Якова ЕСЕПКИНА оказались в заголовках литературных новостей. Культовый автор известен библиофилам со времен СССР, официально создатель «Космополиса архаики», обретшего негласный статус последней великой русскоязычной книги, начал издаваться за рубежом. Между тем после выхода самиздатовских сборников «Готика в подземке» и «Классика» юного гения восторженно приветствовала советская провластная художественная элита. Творчество «ночного мистического певца» столь же парадоксально, сколь и легендарно, оно всегда ассоциировалось с эмблемной символикой интеллектуальной литературы. Есепкин реформировал современный тезаурус, изменил течение отечественной словесности, его нарочито архаическая лексика завораживает своей потрясающей образностью. Мастер торжественного слога ввел в мировую литературу жанровое определение «готическая поэзия». Сегодня он входит в круг элитарных литераторов, претендующих на получение Нобелевской премии.
* * *
Часть первая
Мелос
* * *
Минем адов зловещие тлены,Виноградные узрим ключи,Любят ангелы кущи вербены,Благи нам померанцы свечи.Кто в фаворе у сильфов сребряных,Отдал кто фаворитам ЛуныКамень перстней и брошек багряныхНедыханность – мы кровью темны.Без алмазов последнее летоИ божница его тяжела,Арамейское вретище этоИстончила слепящая мгла.Антиох ли взалкал к Лорелее,Пред Годивой стал отрок пылать,А наскальной волны тяжелееНет равно, цвети зла исполать.Вот сугатные бросим доспехи,Расточимся по горним крыльцам,Будут дикой охоты потехиСниться вечно горящим кровцам. * * *
Только пепел превыше золы,В нети нас позовут отобедать,Хлебоимно содвинут столы –Царских яств должно всяку отведать.Бледноогненной солью рядноИзукрасив, орут зазывалы,В наших веждах высотных давноОтражаются разве подвалы.Ничего боле не ужаснет,Чем сие до костей пробиранье.Кровь гнилая вотще полоснетВ многослезное это собранье.Скорбь убийц по иным временамПотушили, иначе с чего быСтали дарствовать столпники намВо десницах спирт ангельской пробы.Не сыскать воям жалкой родни,Ратных маршей не помнят музыки,И те слезы – ты их не храни,Затекут пусть в червовые лики. Трилистник чаяния
I
Аз, Господе, реку со черных домовин,Гробов нощных, иным достались благокрасны,Эти агнцы не ждут-заждались окарин,Им и трубы Твое, и псалмы немогласны.Все склоняется тать над испрахшей сумой,Иль неможно доднесь и любови низринутьБледных перстов жалких, в юродие немойУдушавших царей, сребро юдам откинуть.Были перси белы у безмужних невест,А теперь и уста до костей пробелели,Оглянися, Отец, нету ныне окрестНи живых, ни мертвых, посвященных во Лели.Ах, над нами зажгли юровую Звезду,Пусть лучом воспронзит некупельные лета,Их ложесен и усн опознай череду,Нищих татей, оне удостойны извета.Те ж к Тебе, Господь свят, пировати пришлиБойны чада, отвек изалкавшие жажды,Ангелы Твои что копия занесли –Не убить, не убить преугодников дважды. II
Как свилися вольно змеи в райских цветках,Прежде в царствии грез немятежно блажили,Только ныне молчим, пряча персть в рушниках,Правда, святый Господь, а ведь мы и не жили.Богородицы лик украсили Звездой,Сон-цветочки вия по сребристом окладе,Нету ангелов здесь и поят нас водой,Ах, из мертвых криниц занесли ее, чаде.Иисус почернел и не имет венец,И Его голова преклоняется нице,Узреть что восхотел двоеперстный Отец,Мало ль крови течет в неборозной кринице.Смертоприсный венок мы Христосу плели,Исплели изо слез, тяжко траченых кровью,А и боле ничем не посмели-моглиПритолити в миру жажду бойных любовью.В каждой розе сидит гробовая змея,И не видим уже мы ни Бога, ни Сына,То ли алчут оне, то ли мука сияДолжна гробно зиять до святого почина. III
Это иноки днесь подошли ко столам,Страстотерпцы одне и невинники сиры,Их неможно забыть копьевым ангелам,Коль не пьют мертвых вин – отдавайте им лиры.Не боятся огня восковые шары,А на перстах у нас кровь и слезы срамные,Велико Рождество ан для всех мишурыНе хватает, Христос, где ягняты гробные.Геть днепровской волной в черной пене дышать,Кровь худу изливать на местечек сувои,Розы-девки, равно станут вас воскрешать,Так скидайте рядны пред всетаинством хвои.Тех ли ждали в чаду, мы, Господе, пришли,Залетели птушцы в обветшалые сени,Али тонкий нам знак до Звезды подали,Во трапезной же мы преклонили колени.Ничего не узрим на вечере Твоей,Пусть сочельник лиет в мессы нощные снеги,Мы до маковки все унизаны лишь ей,Искрим – белы птенцы в огне Божией неги. * * *
К престолу Вседержителя венкиВозложим и оденемся в ливреи,И кровию отмоем рушники,Подаренные нам на юбилеи.Мы станем падшим ангелам служить,Исполним на века предназначенье,В лакейских и кладовках будем житьИ там внимать Господнее реченье.Любовью расплатились по счетамИ заняли холопам щедрой славы.Ко тратным неотбеленным холстамДнесь выйдем – всетемны и величавы.И вот они, иные времена,Пророчествуют жалкие калики.Высокие забыты имена.Во плесени купаются владыки.Привнесена во храмины хула,Слезами позалили злато-струны,Убийц от поминального столаНе оторвать и силою коммуны.Пал Китеж-град, в Арзрум и ЭриваньЛишь стража тьмы приличественно входит.Персты на пересылках не порань,Пусть под столами яства знать находит.Где крест наш и венец – в золе они,Сверкают разве адские цесарки,Губители холодные одниПо кругу погребному водят чарки.Алмазы это жалкое питьеНаружу исторгнет, а мы их бросим,Трапезничайте, ироды, жнивьеГортензии завьют, ужо искосим.А косы наши острые давноСвивает золотушная терница,Любили чернозвездное вино:Так будет вам вельможная темница.На раменах у нас кресты лежат,Иль снять сии горящие распятья,Кривицкий василек елику сжат,Искритесь, херувимские обьятья.Сколь чарки соалмазные мелкиИ чашечный фаянс августом значен,К трапезным ледоносные цветкиСнесем, хоть каждый пламенем охвачен.Не дичи ли у августа просить,Мы были в мире нищими царями,Начнут по венценосным голосить,Синицы всех отыщут за морями.Когда величье эра узнаетИ ангелы над безднами летают,Лишь царственный юродивый не пьет,Кащеи золотые лишь считают.Алмазы не к вину, а ко венцам,Идут они высокому сословью,Бесплодным небожемчугов ловцамЗа них не рассчитаться даже кровью.Жемчужную сукровицу ЗвездаПресветит двоелучием холоднымИ патина зерцальная тогдаОтпустится эпохой нищеродным.Нас только смерть поднимет на щитыИ завернет в холстинные знамена,И к высям – во бесславие тщеты –Мы взденем перебитые рамена. * * *
Мы и мертвые будем во злате гореть,Погасить ли святые огни,Голубки залетят, а и нам умеретьНевсебранно в Христовой тени.Разольется великая мгла на дворах,Только мы и пребудем светлы,Страшно это мытарство о черных юрах,Где сребрение тягостней мглы.Диаменты нам бросят и цвет-васильки,И увидит Господь со Креста,Как мы истемна желтые вьем лепестки,Наша смерть золота, золота. Мелос
Черная суббота
I
Пока еще земная длится мука,В седой воде горит реальный свод,У жизни есть надмирная порука,Которую ничто не разорвет.И к вьющемуся золоту простораСквозь требник черноблочной пустотыСгоняет неизбежность приговораПоследние тяжелые мечты.Накат небес, загробных кущ темнее,И черный снег, поставленный сгоратьМеж бездн столпом, – чем ближе, тем страшнееДержаться за пяту и умирать.
в официальном магазине Литрес