Он опустил взъерошенную голову, и посмотрел, как упаковка углом коробки кольнула его и отскочила, приземлившись на брюки.

– Вернешься и родишь от Филиппа, – Назар напрягся и провел подушечкой большого пальца, проверяя степень заточки острия. Хоть выражение его лица не поменялось, но бицепсы вздулись, а на лбу появилась и дернулась едва заметная венка. Удовлетворенный результатом Назар положил нож и взял другой. Не обращая на меня внимание и показывая, что озвучил свою позицию, он также усердно начал точить следующий клинок. – Не понимаю в чем проблема? Тебе же нравится, когда я трахаю тебя. На стену от чеса не лезешь. Время скоротали и хорошо, а последствия мне не нужны, достаточно одного ребенка, сделанного неосознанно.

Нравится ли мне, когда, как он выразился – трахает меня? Да, только я считаю, что это занятие любовью, близость родственных душ и любящих тел, а для него оказалось это приятным времяпрепровождением без отягощающих. Сунул вынул и пошел.

– Для меня это значит намного больше, я думала… – он не дал мне договорить.

– Если мы трахаемся, то я попрошу тебя оставить мужа и сам женюсь на тебе? Ты мне не нужна, хотя нет, нужна для того, чтобы не умереть здесь от скуки и для того чтобы скрасить одиночество.

– Урод, – вырвалось из уст, если бы не Клим, я бы обложила мерзавца трехэтажным матом.

Назар усмехнулся.

­– Мы можем и дальше трясти кровать, к чему теперь этого избегать. Нам хорошо вместе, но это будет продолжаться до тех пор, пока я не верну тебя твоему мужу. Уж извини, дальнейший траходром устраивай с ним, – он поднял злосчастную коробку и положил рядом со мной. – Не к чему лишние проблемы. Выпей и успокойся.

– Да, пошел ты! Можешь сам выпить эти таблетки, глядишь они избавят твой мозг от глупости и упертости. А я, как и тогда, если беременна не стану убивать своего малыша, – я смяла картонную упаковку и отшвырнула подальше. Поднявшись, я собиралась уйти, мне больше не о чем было говорить с этим мерзким человеком, но Назар схватил меня за ладонь и сильно сжал.

– Юля, я серьезно, – острие ножа вошло в стол, показывая, как мои слова подействовали на хозяина лесного дома. Назар сменил интонацию и заглянул в мои глаза. – Ты. Можешь. Забеременеть.

Одумался. Две ночи подряд кончал в меня, получая от этого удовольствие, а теперь я должна пить таблетки.

– Может тебе стоило быть осторожнее? – сощурив веки произнесла я. – Или это я привязала и трахала, как ты выражаешься, тебя в сарае? – он отвел встревоженный взгляд. – Если не хочешь ребенка, зачем тогда наполнял меня? Зачем бурно кончал, да так, что из влагалища потом вытекали реки спермы, – я перешла на дерзкий, язвительный шёпот. – Ты взрослый мужик и прекрасно знаешь, чем грозит секс без предохранения, но не остановился, не подумал о последствиях.

– То есть ты всю ответственность вешаешь на меня?

– Да, Назар, на тебя. Мне-то наоборот от этого хорошо. Появится маленький, – я погладила живот и отчетливо представила, что там уже есть жизнь – девочка, о которой я так часто думала. Не сдержав счастливой улыбки, я прикусила губу растворяясь в фантазии, позабыв на мгновение, что сидящий напротив человек снова причиняет мне боль, убивая своим безразличием, но когда сладкий туман столкнулся с реальностью, то серьезно сказала: – Если переживаешь о том, что попрошу тебя признать своих детей, можешь быть спокоен, я сама могу о них позаботиться, ты мне для этого не нужен. Сделал дело, гуляй смело.

– И второго ребенка повесишь на Филиппа?

– Не лезь в это. Все, что касается меня, детей, нас с Филиппом, не имеет к тебе отношения. Мы не твоя забота. И забудь о том, что между нами было, вычеркни из жизни, ведь с этого момента тебя для меня больше нет. Я думала, что наша встреча неслучайна, а теперь отчетливо поняла – сама судьба решила мне открыть глаза на тебя, ведь в моем представлении ты всегда был героем, а оказался жалким человечишкой. И пусть любовь, – я ударила себя в грудь, – которую я мечтала подарить тебе сгорит, сопреет, как сделали это цветы, принесенные мной на твою могилу. Живи как знаешь, я попыталась, и потерпела поражение, на этом все… Клим, сынок, пошли позанимаемся, – крикнула я, поставив точку в этом разговоре и в надежде что-либо исправить. Между нами больше никогда ничего не будет.

– Ну, мам, я играю, – ответил Клим и отъехал подальше.

– Юль, ты не понимаешь, – Назар решил продолжить дискуссию, ему мало, того что он наговорил, захотел добить окончательно.

– Не утруждайся. Я тебя поняла. Клим, поиграешь позже, – дистанцируясь от Назара, я подошла к моему сладкому зайчику и подняв Клима на руки, не оглядываясь, ушла в дом, который мы скоро покинем. Я здесь больше не останусь, и неважно, что от этого зависит наша безопасность.

Мне нужно связаться с родителями. Объясниться, рассказать, что жива и попросить денег в долг. Они меня не выдадут, помогут. Я скроюсь в какой-нибудь маленькой деревеньке и пережду там. Позаботиться о себе и сыне я могу сама. А Назар… Мы не нужны ему и не станем больше отнимать его драгоценное время, пусть идет к черту.

Интересно, где он прячет ключи от машины и свой любимый хлороформ…

Юлия

Весь остаток дня я провела как на автомате. Покормить, напоить, поиграть, подоить… Все это я делала с мыслями о том, что не нужна Назару. Меня взяли в лизинг, отлизили, попользовались и готовы вернуть законному владельцу…

Это было охренеть как тяжело, но раздумья о поведении и словах Назара только подкрепили мое желание покинуть это место и этого мужчину.