«Только не иди в науку, – говорил профессор. – Ты не представляешь, сколько там грязи, подлости, чванства. Они затравили Курчатова, и не его одного. Иди работать на производство, на атомную станцию. Ты парень очень умный и амбициозный, а там сделать карьеру гораздо проще и быстрее».

Вскоре профессор действительно стал академиком, но через месяц получил инфаркт и умер. Он дожил всего до 56 лет.

«Это зависть, они сожрали его, довели до инфаркта», – говорила осиротевшая дочь о коллегах отца.

Надежда на «локомотив» умерла вместе с тестем, но Илья верил в свои силы. Он всего добьется сам. Институт Зубов закончил с красным дипломом. Была возможность остаться на кафедре при институте, но он отказался и пошел работать на одну из первых в стране Белоярскую атомную электростанцию, построенную недалеко от Свердловска.

Станция носила имя Игоря Курчатова. На фасаде здания строители установили барельеф великого ученого, вылитый из чугуна на одном из уральских заводов, и надпись большими красивыми буквами: «Я счастлив, что родился в России и посвятил свою жизнь атомной науке Страны Советов».

Молодой, энергичный, тщеславный, с красным дипломом в кармане, Зубов всегда и везде стремился быть первым, лучшим из лучших. Меньше, чем директором станции, свое ближайшее будущее не видел, а дальше – Москва, министерство. Впереди карьерная лестница, и он жаждал пройти по ней на самый верх. Илья часто вспоминал слова бабушки:

– У тебя особое предназначение. Всегда ставь себе только достойные цели и иди вперед. Ты должен стать великим человеком и изменить к лучшему жизнь людей в нашей несчастной стране.

Первые шаги по лестнице вверх

Одну из первых в мире Белоярскую атомную станцию построили всего в пятидесяти километрах от Свердловска. Город атомщиков имел красивое русское название – Заречный. Он не был закрытым, как многие уральские города с предприятиями, работающими на оборонку, не было колючей проволоки и пропускного режима. Строили его вместе со станцией по специальному проекту. Красивые широкие улицы, аккуратные домики. Большой дом культуры с киноконцертным залом, стадион, теннисные корты и даже свой бассейн. Рядом лес с вековыми корабельными соснами, огромное красивое водохранилище. Кроме того, улучшенное снабжение продуктами и товарами, что в период всеобщего дефицита было очень важно.

«Образцовый уголок улучшенного социализма» – так иногда называли его жители.

Станцию построили приметно в трех километрах от города. Если погода была хорошая, Зубов ходил на работу пешком. Ему нравилось дышать свежим лесным воздухом.

Атомная электрическая станция – многоэтажный дом, заполненный сложнейшим оборудованием. Молодому специалисту сразу сказали – забудь те мудреные формулы, которым тебя учили в институте, здесь другая жизнь – бетонные боксы с тяжелеными стальными дверями и желтыми знаками радиационной безопасности, шумные трубопроводы, огромные насосы, турбины, кроме того, тысячи датчиков, приборов, реле защит и еще много всякого умного железа. Путь наверх по карьерной лестнице оказался сложным и тернистым. На всех атомных станциях для того, чтобы занять первую ступеньку – место инженера-оператора на блочном щите управления, молодому специалисту необходимо пройти стажировку. Это как своеобразная ординатура для медиков. Обычно на подготовку требуется полтора-два года обучения и самостоятельной работы на различных рабочих должностях. Сотни инструкций, несколько десятков экзаменов. Причем, не таких, как в институте. Все гораздо серьезнее, подсказок нет, списать невозможно. Каждый экзамен принимает комиссия из трех, а иногда и из пяти человек. Кроме того, оперативный персонал – это своеобразная элита среди работников станции. Безответственных, тупиц и лоботрясов здесь нет. Любая аварийная или просто внештатная ситуация – сильный стресс. Многие не выдерживают, переходят на работу в многочисленные отделы, часто там находят свое место и вполне благополучно дальше работают. Но, если ты оказался «крепким орешком», и успешно сдал все экзамены, то дальнейшее продвижение по карьерной лестнице обеспечено.

Перед тем, как стать инженером-оператором и перейти работать на блочный щит управления, надо своими руками каждую задвижку покрутить, реакторное отделение освоить, машинистом турбины поработать, а, главное, с рабочим классом подружиться, пройти своеобразную «проверку на вшивость». Рабочий класс в вахтах на атомных станциях – народ особый. У всех среднее техническое образование, многие прошли службу на атомных подводных лодках. Палец им в рот не клади – руку откусят по локоть. Не то, чтоб народ злой – скорее наоборот, просто работа такая, ответственность обязывает.

Молодого специалиста с красным дипломом Зубова рабочие в вахте приняли доброжелательно, но с долей иронии. Стажер, он и есть стажер, таких через вахты проходит десятки, а работать остаются единицы.

Вахты на станции работают по графику – три дня подряд, а затем два выходных. Свободного времени много. Большинство увлекается рыбалкой или охотой. Охотники частенько подтрунивают над рыбаками, рыбаки над охотниками и все вместе над стажерами.

– Вот есть такая рыба – сом, – многозначительно говорил стажерам дежурный дозиметрист – один из главных рыбаков в вахте. Назовите мне три главных отличия сома от стажера.

– Ну, вы же сами сказали, что сом – рыба, а стажер – человек, – отвечал Илья.

– Правильно, соображаешь, а еще?

– Ну, сом в воде живет, а мы на земле.

– Правильно, молодец, а еще?

– Мясо белое … Кожа темная…Усы длинные.

– Нее, это все мелочь. Третье и самое главное отличие в том, что сом никогда не скажет глупость, так как он есть рыба, – многозначительно, под хохот окружающих, говорил дозиметрист.

Вслед за рыбаками в игру вступали охотники:

– Вот ты не охотник и ружья у тебя нет, скоро сезон откроют, а как зайца в лесу будешь добывать? – начинал игру заядлый охотник старший машинист турбины.