Я считаю, главным достижением Изабель было объединение всех имеющихся знаний о здоровье и лечении в реальную и, главное, простую модель, которая имела ошеломляющих успех. Её «система» достаточно проста, так что просто образованный человек, вроде меня, не будучи медиком, сможет понять её, а главное, использовать без консультации врача каждый раз, когда возникнет необходимость.

Из гигиенического словаря

Врачи. В вопросах болезней и лечения люди приравнивались к крепостным. Врач – диктатор, знающий всё, а люди – глупое, немое, управляемое стадо, не пригодное ни для чего, кроме как быть согнанным вместе, обездвиженным и безмолвным, когда это необходимо для медицинских действий. Я обнаружил, что профессиональное достоинство отступало перед помпезностью, грязным фанатизмом и невежеством. Обычный врач паникует, если ничего не происходит. Он ходит аки лев рыкающий, ища, кого бы испугать до смерти.

Доктор Джон Тилден. «Слабое здоровье: причины и лечение», том 1. 1921 г.

Сегодня мы живём не только в ядерном веке – это ещё и век антибиотиков. К несчастью, это «тёмный век» медицины – множество моих коллег, сталкиваясь с проблемой пациента, вынуждены обратиться к огромному тому, объёмом конкурирующему с телефонным справочником Манхэттена. Эта книга содержит имена тысяч и тысяч препаратов, призванных облегчить симптомы отклонений от нормального состояния организма. Врач решает, какие розовые или сиреневые пилюли, а может, голубые, назначить пациенту. На мой взгляд, это не является медицинской практикой. Слишком многие из этих новых чудо-препаратов торжественно появляются на рынке, а потом обнаруживают свой смертоносный характер, который будет старательно игнорироваться во имя появление новых и более сильных лекарств.

Доктор Генри Биллер. «Пища – лучшее лекарство», 1965 г.

У меня есть две причины для написания этой книги.

Первая – просветить широкую общественность в части преимуществ народной медицины.

Вторая – поощрить новое поколение целителей-натуропатов.

Вторая причина более важна, так как это непросто – стать врачом-гигиенистом, для них нет школы или колледжа, нет возможности лицензирования. Большинство начинающих врачей придерживаются предсказуемой карьеры, следуя прямыми дорогами через учёбу в медицинских вузах к высоким финансовым вознаграждениям и социальному статусу.

Практики народной медицины не вознаграждаются соответственно их статусу, им редко удаётся стать богатыми, и часто натуропаты приходят к своей профессии в конце жизни, следуя запутанной дорожкой за своим внутренним светом. Поэтому я думаю, это стоит нескольких страниц, чтобы рассказать, как я пришла к этой опасной профессии и почему приняла ежедневный риск полицейских преследований и гражданской ответственности без возможности страхования.

Иногда мне кажется, что я пришла в эту жизнь, уже будучи предрасположенной к исцелению других. Для начала – я родилась в такой семье, которая очень бы нуждалась в моей помощи. Поскольку я никогда не искала лёгких путей, я решила быть самым младшим ребёнком в семье, с двумя старшими братьями.

Двое старших братьев должны были бы воспитывать и оберегать меня, но в моей жизни вышло не так. Младший из них родился на три года раньше меня, имея множество проблем со здоровьем. Он был маленький, слабый, всегда больной и сам нуждался в защите от других детей, которые часто бывали грубы и жестоки. Отец оставил нашу семью вскоре после моего рождения, и вся забота о нас легла на мать. Я ещё не достигла подросткового возраста, когда старший из братьев ушёл из дома, чтобы продолжить карьеру в ВВС.

Несмотря на самый юный возраст, я была самой здоровой из них, и мне приходилось расти самостоятельно, пока наша мать-одиночка пыталась зарабатывать на жизнь. Это обстоятельство, вероятно, усилило мою врождённую склонность к независимым решениям и действиям. Вначале я научилась защищать своего «младшего» брата от местных хулиганов – стала драться со старшими мальчиками и побеждать. Я помогла брату приобрести простые навыки, которые большинство детей осваивают без труда: плавание, езду на велосипеде, лазание по деревьям и прочее.

Я не была ещё даже подростком, но я должна была действовать, как взрослый ответственный человек. Трудности нашей жизни, особенности работы учителем сельской школы подорвали здоровье нашей матери. Она постепенно теряла силы и не могла заботиться о доме, и мне пришлось взять на себя почти все домашние дела – готовку, уборку, а кроме того, заботиться о ней – о человеке, который чувствовал себя ужасно, но должен был работать, чтобы выжить.

Во время занятий в школе мама производила позитивное впечатление, она была действительно талантливым педагогом. Но у неё была странная особенность: она упорно предпочитала помогать способным ученикам развивать их способности, но совсем не имела желания помогать тем, кто демонстрировал невоспитанность и плохое поведение. Это постоянно приводило её к конфликтам со школьными советами, особенно если оказывалось, что ребёнок какого-нибудь из представителей этих советов ведёт себя плохо, мать отказывалась помогать ему. Несколько раз её среди учебного года увольняли без предупреждения, «за неповиновение», и мы вынуждены были переезжать с места на место; это неизбежно происходило в середине зимы.