Таким образом, я абсолютно уверена, что книга «Сам себе целитель» будет признана Истиной одними читателями и отвергнута другими, как ненаучная и необоснованная информация; я понимаю, что мои способности обучать небезграничны. Если то, что вы прочтёте на следующих страницах, затронет Вас, это просто отлично! Если этого не произойдёт, то я не смогу быть более убедительной, чем сейчас.

Вернёмся ко времени моей первой беременности. Под влиянием открывшихся для меня новых истин, касающихся здоровья и питания, я немедленно изменила свой рацион, сильно уменьшив потребление животного белка и готовой пищи в целом. Я начала принимать витаминные и минеральные добавки. Также я выбрала очень нетипичную тему для своей кандидатской диссертации: «Ортомолекулярное лечение психических расстройств». Слово «ортомолекулярное» означает исправляющее химию организма, обеспечивающее повышение количества определённых веществ, обычно, находящихся в организме (витамины и минералы). Ортомолекулярная терапия психических расстройств должна сопровождаться полноценным рационом, устранением аллергенов, контролем уровня сахара в крови, а также созданием благоприятных внешних условий.

Выбранная мной тема диссертации вызвала массу противоречий. Профессора моей комиссии никогда не слышали слова «ортомолекулярный» и были уверены, что это не принято в традиционной области исследований. Исследовательские работы в учебных заведениях должны базироваться на работах предыдущих исследователей, выполненных на основании гипотез и данных, полученных в ходе научной методологии. «Научное» получение данных подразумевает наличие контрольной группы, проведения выборки, статистического анализа и прочего. В моем случае не была проведена никакая подготовительная работа, которую могла бы принять моя комиссия, так как имевшиеся у меня данные не имели под собой медицинских подтверждений и не были признаны кафедрой психологии.

Благодаря моей решительности и настойчивости мне наконец-то удалось защитить свою диссертацию и восторжествовать над профессорской комиссией. Я получила двойную кандидатскую степень – в области консультативной психологии и геронтологии. Моя цель заключалась в популяризации ортомолекулярного подхода. В то время мне были известны лишь две клиники, практикующие лечебное питание: одна из них находилась в Нью-Йорке, а другая была русской экспериментальной программой лечебного голодания для больных шизофренией. Врачи Хоффер и Осмонд практиковали ортомолекулярную терапию в Канадском психиатрическом госпитале ещё в 1950 году, но позже оба они занялись другими направлениями.

Новоиспечённый доктор, кандидат наук Изабель Мозер была практически безработной матерью, арендующей старый дом в захолустье, имеющей к тому времени двух маленьких дочерей, о которых предпочитала заботиться сама, а не доверять это няне. Все эти условия лишили меня возможности работать где-либо, кроме собственного дома, потому со временем мой дом превратился в филиал психиатрической клиники. Я начинала с лечения одного пациента за раз, без использования психотропных препаратов. Результаты были положительными, и с каждым пациентом я узнавала много нового, так как все они были индивидуальны, и каждый новый случай был для меня в новинку.

Когда в доме постоянно находится психически больной человек, невозможно расслабляться ни на минуту, в том числе и во время сна. Я обнаружила, что даже глубоко психически больные люди остаются достаточно хитрыми для того, чтобы притвориться неконтактными или без сознания. Также у них очень развита интуиция, больше, чем у любого из нас. Например, одна из моих первых пациенток, Кристина, считала, что я пыталась убить её электрическим током. Хоть она и не говорила об этом, но изображала это в своих рисунках. Она, будучи вполне логичной в своей реальности, решила зарезать меня в целях самообороны, пока я не убила её. Мне пришлось несколько раз отобрать у неё нож, спрятать все ножи в доме, часто менять место для сна и спать настолько чутко, чтобы услышать приближающиеся шаги босых ног.

С помощью ортомолекулярной терапии состояние Кристины улучшилось, но это усложнило жизнь нам. Например, когда она обрела способность двигаться, она стала очень сексуально неразборчивой и решила спать с моим мужем. Фактически она стала приползать к нему в постель без одежды, и мы должны были либо быстро вернуть её на место, либо предоставить кровать полностью в её распоряжение. Кристина решила (опять же, вполне логично), что я создаю препятствия её сексуальной жизни, и снова пыталась убить меня. В конце концов, и этот этап прошёл, и Кристине стало легче. Такой процесс выздоровления вполне типичен и наглядно показывает, почему ортомолекулярная терапия не имеет популярности. По мере улучшения поведение больных часто становится агрессивным и неконтролируемым, потому оптимальным для всех кажется подавление этих проявлений с помощью одурманивающих препаратов. Человек под действием наркотиков вполне управляем, так как находится в вынужденном спокойном состоянии, но в итоге он никогда не выздоравливает окончательно.

Другая из моих первых пациенток, Элизабет, дала мне особенно ценный урок, который впоследствии изменил направление моей карьеры от лечения сумасшествия к традиционной медицине. Элизабет была кататоническим шизофреником, не могла говорить и двигаться, за исключением нескольких застывших поз. Она нуждалась в пище, одежде и уходе. Элизабет была миниатюрной брюнеткой, которая проучилась около двух лет в колледже, а потом провела несколько лет в государственных психиатрических клиниках. Она недавно сбежала из больницы и была найдена в неподвижной позе, бесцельно глядя в пустоту. Мне позвонили из больницы неотложной психиатрической помощи из города неподалёку и спросили, могу ли я взять её к себе. Я согласилась и поехала в тот город за ней. Чтобы убедить её сесть в мою машину, мне понадобилось три часа, и эти усилия оказались самым лёгким из того, что ожидало меня в ближайшие месяцы.

Элизабет не могла обслуживать себя, в том числе и самостоятельно посещать туалет. Мне удалось накормить и переодеть её, но и только. В конце концов, она утомила меня настолько, что я уснула на час, а затем и на всю ночь. Элизабет вышла в темноту осенней ночи и исчезла. Стоит ли говорить, что, когда рассвело, я обыскала весь двор, сад, лес и даже близлежащие реки. Я позвонила в полицию, но их поиски были не более успешными, и через неделю мы прекратили искать, так как уже не было мест, где мы бы не побывали. Затем в один прекрасный день на нашу кухню, на наших изумлённых глазах, зашла, улыбаясь, приятная, разговорчивая, вполне вменяемая молодая женщина.