— Она тебя разозлила? — спрашивает меня Айви.

— Да, ее свадьба в эти выходные, и она звонит, чтобы позлорадствовать, как всегда. Иногда женщина — это сущая заноза в заднице, понимаешь?

— Эй, — восклицает Айви.

— Чёрт, прости.

Она сердито смотрит, как я открываю шкаф.

— Тарелки? — спрашивает она.

Я открываю другой ящик и протягиваю ей несколько одноразовых.

— Почему ты всё держишь в ящиках?

— Не знаю, я просто бросаю всё дерьмо туда, откуда его не видно, — она кладёт в наши тарелки по яичнице, я наливаю каждому по чашке кофе. Айви добавляет сахар в свой, а я пью чёрный без сахара.

— Хочешь поедим на улице?

— Да, я бы с удовольствием.

Мы выносим еду на балкон и садимся, глядя друг на друга. Айви неуверенно смотрит на меня, а потом спрашивает:

— Что мы делаем, Крейн?

Откусывая кусочек, я отвечаю:

— Эм-м, едим.

— Я знаю! Я имею в виду, с нами?

Я смотрю ей в глаза, обдумывая, как ответить. Почему она спрашивает это именно сейчас? Склонив голову набок, я стараюсь сохранять спокойствие

— Айви, ты много значишь для меня, возможно, даже больше, чем ты думаешь, но я не знаю, как ответить на твой вопрос. Большую часть времени я не знаю, что, чёрт возьми, я делаю. Если того, что я даю тебе сейчас, недостаточно, мне очень жаль, но каждый вдох — это всё ещё борьба для меня.

— И ты думаешь, что для меня это не так?

— Я знаю, что это так. Я знаю, что тебе тяжело, Айви.

— А тебе? — поддразнивает она в ответ.

Я пристально смотрю на неё, застигнутый врасплох её внезапной враждебностью.

— Конечно и мне тоже.

— Иногда мне кажется, что это уже не так, — признаётся она со слезами на глазах.

— Почему ты так говоришь? Я думаю, что всё было замечательно, — мне больно видеть её такой расстроенной.

— Не знаю, в последнее время всё изменилось. Вот почему я хотела знать, что нам делать.

— Я же сказал, есть.

— Это не грёбаная шутка, Крейн. Ты даже не можешь ответить на простой вопрос.

— Айви, ты возлагаешь на нас большие надежды, и я не знаю почему. Я имею в виду, я не просил тебя отвозить меня на вечеринку Логана или на бой, или оставаться со мной на ночь. Это всё твоё решение.

Она несколько раз моргает, явно задетая моими словами, и кладёт вилку.

Чёрт!

— Извини, — произношу я, пытаясь хоть как-то исправить положение.

Айви встаёт из-за стола со слезами на глазах и говорит:

— Мне, пожалуй, пора, — одна мысль о том, что она сейчас уйдёт, пугает меня, и я хватаю её за руку, пытаясь всё исправить.

— Я не хотел, чтобы всё так вышло. Мне нравится быть рядом с тобой, правда. Ты занимаешь мои мысли, но строить какие-то планы прямо сейчас — я просто ещё не готов к этому.

— Очевидно, у нас разные взгляды на жизнь.

Одинокая слеза скатывается по щеке девушки, и я безмолвно смотрю, как она падает на землю. Мне нужно всё исправить, но что-то внутри меня не позволяет мне этого сделать. Скорее всего, ей будет лучше без меня, как и всем остальным. Я имею в виду, что даже не могу быть ей хорошим другом или быть серьёзным, когда это необходимо. Я не делаю её лучше, я только унижаю Айви, и всё потому, что чувствую себя чертовски несчастным. И это последнее, чего я хочу для неё.

Она сможет пережить это, я знаю, что она сможет, и она переживет… Но я не могу.

Когда я выхожу из своих тягостных мыслей, её уже нет. Я провожу руками по волосам, гадая, когда же всё пошло наперекосяк?

Сидя в одиночестве и трезвый впервые за неделю, я теряюсь. Я не разговаривал с Айви. Я знаю, что причинил ей боль, она не отвечает на мои сообщения или звонки, и я не могу её в этом винить. Однако с приближением свадьбы Мии я больше, чем когда-либо, хочу, чтобы рядом была Айви, на которую я мог бы опереться.

Сушилка издаёт сигнал, и я хватаю последние необходимые вещи, прежде чем отправиться в путь. Взяв телефон и зарядное устройство, я вижу сообщение от сестры:

«Ты точно приведёшь себя в порядок перед свадьбой?»

Что, чёрт возьми, это значит? Положив телефон в карман, я иду в ванную и смотрю на своё побитое отражение в зеркале. Волосы отрасли и находятся в полнейшем беспорядке, давно пора стричься, и Зои всегда стригла меня. А моё лицо всё ещё изуродовано после драки, всё в ссадинах и синяках. Если я появлюсь на свадьбе в таком виде, у моей семьи будет грёбаный приступ. Поэтому я достаю из-под раковины машинку для стрижки и включаю её в розетку. Она жужжит и вибрирует в моей руке. Когда я смотрю на неё, я вспоминаю Зои, держащую её, то как она тщательно стригла мои волосы. Чёрт, как иногда бывает больно делать самые простые вещи.

После того, как я потерял Зои, мои родители пошли в нашу квартиру, чтобы забрать мою одежду и некоторые предметы первой необходимости, и машинка была одной из вещей, которую они принесли мне. Не знаю почему, но я их не просил забирать её. Но сейчас я благодарен им за это. Коснувшись машинкой головы, я поднимаю руку вверх и продолжаю двигать ею вперед, сбривая все волосы. Я даже не знаю режима, который включён на ней, но, если Мия хочет, чтобы я привёл себя в порядок, что ж, пусть так и будет.