— Но ты уже... — начала она, но он оборвал ее.

— Если ты скажешь мне, что я и так держу тебя в своих руках, клянусь Богом, мы сейчас же поедем домой, и я сделаю все, что мне нужно сделать, чтобы вытащить ту Лию из этой чертовой крепости, которую ты построила вокруг себя.

Она сжала губы, ее глаза вспыхнули, и Люсьен почувствовал волну восторга, промчавшуюся через него.

Наконец-то у него хоть что-то получилось.

— Мы можем поговорить об этом позже? — тихо спросила она.

— Здесь не о чем говорить, — произнес он. — Ты что-то скрываешь от меня.

— Нет, — ответила она.

— Лия. — Ее имя прозвучало предупреждением.

— Ну, я не скрываю! — Ее голос повысился, и Люсьен был доволен.

Из-за этого его тон смягчился, когда он заговорил.

— Ты забываешь, дорогая, я наблюдал за тобой двадцать лет.

Ее глаза скользнули в сторону, и она пробормотала:

— Этого я не забыла.

Его руки сжались, и она снова посмотрела на него.

— Поэтому я знаю, что Лия Бьюкенен, с которой я делю постель, не Лия Бьюкенен.

— Она есть.., — возразила Лия.

Упрямая. Он почти улыбнулся.

Но не улыбнулся.

— Она не…, — ответил он.

— Чего ты хочешь от меня? — спросила она, и в ее вопросе был едва заметный намек на резкость. Несмотря на ее рушащееся самообладание, он слышал, как колотится ее сердце, и чувствовал запах ее страха.

Он тоже скучал по этому.

Он притянул ее еще ближе, и ее руки начали давить ему на грудь.

Он проигнорировал это.

— Все, — ответил он.

— У тебя уже есть все.

— У меня ничего нет.

— То, чего у тебя нет, значит ты не сможешь этого иметь.

Определенно, укусила.

Да, его Лия определенно возвращалась.

Он ничего не мог с собой поделать и улыбнулся. Ее глаза опустились к его губам, он услышал, как ускорился ее пульс.

— Ты хочешь сказать, что твердо решила быть не кем иным, как моей шлюхой, — заявил он.

Ее тело замерло, а сердце екнуло.

— Что?!

— У тебя есть выбор. Ты можешь быть со мной такой, какой я хочу тебя видеть, или ты можешь быть моей шлюхой. Твой выбор.

Он наблюдал, как меняется выражение ее лица, когда она изо всех сил пыталась найти выход из затруднительного положения, в которое сама себя загнала.

Затем она сказала:

— Есть третий вариант.

— И какой же?

— Ты можешь меня отпустить.

Он почувствовал, как его грудь снова сжалась. На этот раз это было крайне неприятное чувство.

— Этого не произойдет.

Она оттолкнулась от него. Он проигнорировал.

— Я отказываюсь выбирать, — прошипела она.

— Тогда выберу я.

Она затаила дыхание, ее лицо побледнело, прежде чем прошептала:

— Ты не можешь заставить меня сделать ни то, ни другое.

Его рука скользнула вверх по ее спине, пальцы обхватили за шею.

— Хочешь попробовать, зверушка?

Ее страх усилился, ее запах наполнил зал, и он почувствовал, как его член начал твердеть в ответ, когда ее сердце забилось у него в груди.

Прозвонил звонок, возвещая, что посетителям пора занять свои места.

— Пожалуйста, мы можем поговорить об этом позже? — умоляя, попросила она, он изучал ее лицо.

С нее было достаточно. Тем не менее он внимательно разглядывал ее.

— Да, — смягчился он. — Мы можем поговорить об этом позже.

Она с облегчением прижалась к нему.

Он наклонил лицо, чтобы коснуться ее губ своими.

— Но мы поговорим об этом, Лия, — предупредил он, его губы двигались рядом с ее губами. — Твоя новая игра закончена, мы начнем другую. — Он наблюдал вблизи, как ее глаза округлились, ее запах окутал его, ее восхитительный страх охватил его горло. — Сегодня вечером, — закончил он.

Лия сидела рядом с ним в машине, притворяясь спящей.

Он знал, что она не спит. Он целый месяц рядом с ней спал ночами. И точно знал ее спящее дыхание и стук сердца.

Сейчас все было по-другому.

Более того, она не могла устать, учитывая, что вздремнула в опере у него на плече.

Можно было с уверенностью сказать, хотя Лия и не сказала ему, ей не нравилась опера.

Во время первого акта он обнаружил, что она была равнодушна к опере, когда почувствовал ее едва уловимые движения рядом с собой. Однако повернув голову в ее сторону, увидел, что она сидела, склонив голову, будто была погружена в глубокое раздумье.