Я моргнула.

— О чем? — Спросила я.

— Если ты хочешь свадьбу, как у вас смертных, я согласен. Но мы также проведем Церемонию Предъявления прав.

Ой.

Я почувствовала, как мой живот стал мягким.

— Что такое Церемония Предъявления прав? — прошептала я, и его лицо смягчилось от моего тона и, вероятно, от выражения моего лица, а также, вероятно, от того факта, что он услышал, как мое сердце пропустило удар.

— Это наша свадебная церемония, любимая. Слова произнесены, я беру твою кровь, ты берешь мою, а затем мы делимся словами клятв. Очень похоже на вашу свадьбу.

— И каковы же слова вашей клятвы? — Все еще шептала я.

— Пока солнце не упадет с небес, — прошептал он в ответ.

Мило. Он говорил мне раньше эти слова. Мне они понравились тогда, теперь я полюбила их, зная их назначение.

— Мне нравится, — тихо ответила я, и он ухмыльнулся.

Затем произнес:

— Для нас это будет реально, и прямо сейчас мне необходимо знать, что ты понимаешь это.

— Понимаешь?!

— Что это будет все реально.

— Реально?!

— Что мы будем вместе, пока солнце не упадет с небес.

Ах, да. Это мило, и мне понравилось.

— Я же сказала тебе, что мне это понравилось.

— Ты сказала, Лия, но тебе сорок лет. Мне восемьсот двадцать два года. У меня есть четкое представление о том, что значит бессмертие. Ты же понятия не имеешь. Хотя мне все было понятно, но для всех нас была потеря, когда мать Изобель покончила с собой. Вечная жизнь может показаться заманчивой, но жизнь одинакова, смертен ты или бессмертен. Есть взлеты и падения, хорошие времена и плохие. И, в конце концов, у нас еще много времени. Много времени, чтобы путешествовать, читать, заниматься любовью, есть, и много времени, чтобы не соглашаться, ссориться, разочаровываться друг в друге. И у нас будет много времени, чтобы заскучать.

— Мне никогда не бывает скучно, — сообщила я ему.

— Всем становится когда-нибудь скучно, — сообщил мне Люсьен.

— Ну, а мне нет, если мне абсолютно нечего делать, как тогда, когда ты оставил меня в доме без колес и без книг, но это были чрезвычайные обстоятельства. И все же я нашла, чем заняться. И, если ты будешь со мной, — я ухмыльнулась ему, — тебе тоже не придется скучать.

Люсьен вернул мне улыбку, затем наклонился и прикоснулся своими губами к моим. Но когда он отстранился, его лицо было серьезным.

— Ты понимаешь, что переживешь всю свою семью, зверушка, — мягко предупредил он.

Мое настроение испортилось, что я останусь одна, но потом подумала….

Кивнула и прошептала:

— Да, но у меня также будет возможность познакомиться с их детьми. И детьми их детей. Так что у меня всегда, в некотором роде, будет семья.

— Это хороший взгляд на будущее, — пробормотал он, и я почувствовала, как уголки моих губ приподнялись.

Затем я прижалась еще ближе и сказала:

— Я знаю, что ты пытаешься заставить меня понять, дорогой. И я не могу предсказать будущее. Но с нетерпением жду, если ты будешь рядом.

Он крепко прижал меня к себе, губы опустились к моим, его язык скользнул внутрь, он перекатился на спину, я над ним. Мои руки погрузились в его волосы с двух сторон, прижимая его голову к себе, хотя он не собирался отрываться от меня. Его руки поднялись по моей рубашке к голой заднице, прижимая ближе к себе, хотя я определенно никуда не денусь.

Я оторвала свой рот, скользнула к его уху и прошептала:

— Я могла бы за все это время выучиться на врача. — Затем скользнула губами к изгибу его челюсти и продолжила шептать. — А когда мне это надоест, я могла бы выучиться на скульптора. — Мои губы переместились к его шее. — Тогда я могла бы стать адвокатом. — Мои губы сместились с его шеи. — И у меня были бы столетия, чтобы сделать идеальный беарнский соус.

Я почувствовала, как его тело затряслось подо мной, пальцы вжались в ягодицы, я приподняла голову, улыбаясь ему сверху вниз.

Затем улыбка сползла с моего лица, я прошептала:

— Мне некогда будет скучать, дорогой.

Его горячие глаза смягчились, и внезапно я оказалась на спине, а Люсьен накрыл меня своим телом.

У меня перехватило дыхание от его маневра, но пять секунд спустя я поняла его резкое перемещение, услышав звон тележки, вкатываемой в наш номер.

— Ужин, — произнес дворецкий. — Я накрою на стол в гостиной. Вы не возражаете?

— Идеально, — ответил Люсьен, не сводя с меня глаз.

Я хихикнула.

Дворецкий сервировал стол.

Затем взгляд Люсьена скользнул по моему лицу.

— Идеально, — повторил он шепотом, и мой живот затрепетал.

Затем он опустил голову и продолжил меня целовать.

Ее кулаки в его волосах стали настойчивее.

Он почувствовал, как она потянула волосы, перестал кормиться, провел языком по ране и дал своей невесте то, что она хотела.