Девушка трепетала ресницами, трогательно приоткрыв рот слушала и не скрывала своего восхищения. Восхищалась правда не тем, на что рассчитывал лакей – не его сочувствию или желанию помочь, а его ловкости и наглости.

В качестве аванса любезно улыбающийся молодой человек, в глазах которого мелькало выражение довольного добычей охотника, поведал, что королева ничуть не возражает, чтобы молодые благородные служащие соединяли свои судьбы. Для того она и принимает их во дворец – ей так удобнее покровительствовать сиротам из магически одарённых родов, которые, как известно, – основа могущества королевства.

Кроме того, рассказал о самых завидных женихах, начиная с младшего, ещё неженатого и непомолвленного принца и заканчивая холостяками из его ближайшего окружения, нескольких служащих самого высокого ранга. И вот тут сделал многозначительную паузу. Видимо, молодой человек не рассмотрел больших амбиций за кроткой внешностью смуглянки с глазами лани и предположил, что её матримониальные планы выше клерков средней руки не заходят. А вот сведения же о самых-самых сливках дворцовых женихов, думал он, покажут юной провинциалке, насколько много он знает, заинтересуют её и заставят сойтись с ним, хоть ненадолго.

Лали тепло попрощалась с лакеем, выразив радость от нового знакомства и блестя глазами от любопытства. А потом в своей комнате весь вечер ходила из угла в угол и восхищённо цокала языком, удивляясь такой наглости. Задумалась на секунду над тем, зачем ему связь с гувернанткой, но тут же отмела глупое любопытство, не пожелав тратить своё время на разгадку таких мелочей.

Лучше потратить время на то,чтобы сообразить, как узнать всё то, что знал этот ловкий малый, но при этом не запятнать себя. Если кто-нибудь узнает, что она, дочь графа, спуталась с простолюдином...

А он ловко расставил сети, не желая выдать ни капли своих сведений, и даже тонко намекнул, что в этом сезоне некоторые особенно раскованные женщины удаляют с тела абсолютно все волосы, не трогая лишь лицо и голову. И так он плотоядно облизнулся при этом, что сомнений не оставалось, какой именно платы он потребует.

Да только не за ту он её принял. Немного хищная улыбка промелькнула на нежном лице гувернантки: если уж лакей в столовой для служащих может это знать, то она, гувернантка, тоже сможет. Просто она пока не знает где. А с парнем стоит ещё побеседовать. Если он опять попытается с ней поговорить, она отказываться не станет.

Случай представился скоро. Прошла едва ли неделя, и лакей снова был в столовой и взглядом указывал на знакомый коридор. Лали прикрыла глаза в знак согласия. Они встретились в там же, где и раньше.

Парень вёл себя намного свободнее, даже развязнее: взял молоденькую гувернантку за кисть, пытался приобнять за талию, отвлекая её всякой болтовнёй, и даже пытался поцеловать. Лали изобразила растерянность и кстати отвернула лицо. Поцелуй пришёлся по щеке и вскользь. Для пущего впечатления пришлось жалобно захлопать ресницами, прикусить губу и стыдливо проговорить:

– Мне пока нечего вам предложить. Я не знаю, где сводят… волосы, – последнее слово она прошептала, а взгляд полуприкрытых глаз не отводила от пола. Самодовольством лакея можно было мазать стены, до того оно было плотным и ощутимым. И он, не скрывая превосходства, предложил через служанку вызвать эстетистку.

***

И если сам лакей ей не понравился, то его идея удалить все волосы на теле пришлась по вкусу. Было в ней что-то привлекательное, хоть и не принятое в свете, но именно этим и привлекающее. Размышляла она недолго, и через свою горничную вызвала обученную этому прислугу. Оказалось, что подобная процедура для служителей дворца была платной. Денег же в распоряжении Лали было немного. Она покусала губы, пытаясь придумать, как сэкономить, но получить желаемое, и отказалась от магического обезболивания, для которого приходилось за отдельную плату покупать артефакт. Денег как раз хватало, а боль... Боль она потерпит.

Вспомнился первый её наниматель, его шёпот, его твёрдые пальцы. Она же вытерпела? Вытерпела, хоть и отомстила. И здесь вытерпит, потому что приз здесь богаче.

Первый сеанс был настолько же длительным, насколько и болезненным. Эстетистка сама чуть не плакала, видя, как госпожа кривится и кусает костяшки, жалобным голосом уговаривала потерпеть и обещала, что дальше будет легче, что нужно потерпеть, и главное – пройти все процедуры до последней. Потом волосы вовсе не будут расти, и больше ничего делать не придётся.

Это утешало.

Особенно на следующий день, когда вся обработанная кожа покраснела, горела и чесалась, да ещё и стала шелушится. Гувернантке было трудно делать свою работу, её задорная улыбка стала жалкой, а лёгкая летящая походка сменилась болезненным ковылянием. И именно в такой момент её вызвали в службу безопасности дворца.

Вернее, пришёл гвардеец и потребовал следовать за ним, не поинтересовавшись, может она или нет, хочет ли…

Лали нервничала, пока шла коридорами, и всё думала и думала, уперев взгляд в крупную спину в форме. Для чего её вызывают? Что она такого сделала? В чём причина? Мысли метались, руки подрагивали, а кожа под одеждой зудела так, что хотелось бросить всё и бегом удалиться в дамскую комнату. Поэтому к кабинету того самого безопасника, который принимал её на службу во дворец, она пришла практически в слезах.