— Откуда здесь эта безвкусица? — спросил Айнвор. — Ты со скуки понамалевала?

— Да как ты мог такое подумать! — вспыхнула Мэйбл и, воспользовавшись случаем, вывернулась из его объятий.

— Шучу, — улыбнулся вампир. — Не злись. Ясно же, что рисовавший – мужчина.

— Почему ты так решил? Нет, вообще мне тоже подумалось, что автор рисунков мужчина. Но интересно услышать, с чего к такому выводу пришёл ты.

— С того, какие детали и как именно подчёркнуты.

Айнвор подошёл к столу у стены напротив комода и взял с него какую-то тетрадь. Сдув с неё пыль, вампир неспешно перевернул несколько листов.

— Что там? — поинтересовалась Мэйбл.

— Ничего интересного, — он захлопнул тетрадь, вызвав небольшое облачко пыли. На его лице отражалось разочарование. — По сути, то же самое, что и на рисунках. Похоже на черновики писем некоего мужчины к женщине по имени Кассешания. Только, думаю, эти письма никогда не были отправлены.

— Почему?

— Потому что, если бы между ними существовало что-то в реальности – не было бы всего этого, — Айнвор обвёл рукой экспозицию на стенах. — Кто-то сходил тут с ума от наверняка неразделённой страсти. — Он снова заглянул в тетрадь: — Судя по датам писем, почти четыреста лет назад.

— Четыреста лет?! — вытаращила глаза Мэйбл. — Но рисунки выглядят так, будто им лет десять-двадцать от силы.

— Их сохранила магия самого помещения, — объяснил вампир. — В другом месте подземелья от них бы вообще вряд ли что осталось.

— Интересно, сколько же лет картинам? — вслух задумалась девушка.

— Картинам? Каким картинам? — заинтересовался Айнвор.

— Что хранятся в комоде.

Вампир оказался возле комода вперёд неё. Первой ему в руки попалась картина с замком.

— Ого, Зондал'yр! — воскликнул он. — Вотчина ордена Тени. Вот это подарок для истории! Других изображений замка не сохранилось.

— Откуда тогда ты знаешь, что это именно он? — удивилась Мэйбл.

— Здесь написано – Зондалур, — Айнвор указал на надпись в углу картины. — Впрочем, ты-то на языке ордена Тени, конечно, не читаешь.

— Когда-то Зондалур стоял на месте Блонвура? Значит, этой картине…

— …Никак не меньше тысячи ста лет. После раскола ордена Адельвурт никогда не возвращался в замок.

— При чём здесь Адельвурт? — не поняла Мэйбл.

— Картина однозначно принадлежит его кисти. Он был не только гениальным магом, но и гениальным художником.

— Другие картины тоже его?

— Сейчас посмотрим, — Айнвор развернул следующий холст. На нём был изображён мужчина, обнимающий беременную женщину. Они стояли возле открытого окна спальни – за их спинами, в полумраке, находилась не застеленная кровать. Весь антураж комнаты определённо был замковым – начиная с каменных стен и заканчивая не слишком хорошей освещенностью помещения, дальняя от окна стена и вовсе почти полностью была скрыта во мраке. Что даже странно – окно не такое уж маленькое, и пространство возле него было буквально залито светом. — А это, кстати, Кронсталл, брат Адельвурта, — просветил вампир. — Но кто с ним? Точно не его жена.

— Тогда, наверное, его любовница?.. — предположила Мэйбл.

— Вот и я подумал, уж не мать ли Варидарра это, бастарда Кронсталла? Нам неизвестно, как она выглядела. По правде сказать, о ней вовсе ничего неизвестно, кроме того что Кронсталл безумно любил её.

— Но он был женат?

— Да. Зэндел говорит, что жену он привёл с собой с Сэйнорры. Та ещё мегера. Она была его проклятием.

— Почему же Кронсталл не развёлся с ней и не женился на возлюбленной?

— Не знаю. Об этом история тоже, к сожалению, умалчивает. Может быть, из-за общих детей. Хотя им Кронсталл, кажется, тоже не слишком доверял, раз в итоге они с Адельвуртом возвели на трон его бастарда.

— А у Адельвурта были сыновья?

— Да.

— Тогда почему первым королём Бордгира стал не один из них, законнорожденных, а бастард?

— Тут можно только гадать, — улыбнулся Айнвор. — В принципе, Кронсталл был старше Адельвурта. Но, возможно, причина в том, что Варидарр действительно лучше подходил на роль правителя. Хотя лично я не исключаю и варианта, что Адельвурт, сам будучи счастлив в браке, просто помог брату возвести на престол плод его любви, а не брачных уз – так сказать, ему в утешение.

— А может быть, здесь сошлось одно и другое… — улыбнулась Мэйбл. — Рондвир говорил, что Варидарр был очень хорошим королём.

— Да, упрекнуть Варидарра за всё время его правления точно не в чем, — подтвердил Айнвор. — Ты даже не представляешь, насколько ценны твои находки! — произнёс он, посмотрев в глаза девушке с искренней признательностью. — В особенности для нашего клана, для нашей семьи. Мы ведь потомки Варидарра. А на картине наверняка изображена его мать.

— Во всяком случае, в глубоком чувстве мужчины к этой женщине сомневаться не приходится, — поделилась Мэйбл своими наблюдениями. — Адельвурт действительно был гениальным художником и умел отразить и чувства героев, и настроение… да всё что угодно! Только почему у них комнате так темно? Конечно, их отношения наверняка окружали одни сплошные проблемы…