** Ицары - толстые шерстяные домотканые брюки.

– Двенадцать яиц, стало быть.

Наконец ицары засучены. Бадя Андрей залезает на телегу. "Хатя-я!" - и дело двинулось. Только выехал за ворота, лихо сдвинул шляпу на левую бровь, - может, пройдет хорошенькая молодка, а он ей чего-нибудь соврет. Побалагурит. И любят же эти бабенки, когда шляпа набекрень и мужик к тому же хорош собою!

Шутка готова, но молодки что-то не видать, - должно быть, остановил ее какой-то умник в другом конце деревни и заговаривает ей зубы. Хей, случится великая беда, если бадя Андрей узнает, кто этот умник!

Кони еле плетутся, тащат телегу у самых заборов, где гуще тень, и бадя Андрей очень доволен их сообразительностью. Он важно восседает на охапке соломенной трухи и кидает по два-три слова каждому встречному-поперечному.

– Куда собрался, малец?

– К бабушке.

– Так, хорошо... К бабушке, стало быть... Достань хворостинку из забора, чтоб собака не набросилась... А ты, Ион, чего гоняешься за котом?

– Ворует, баде Андрей. Как учует кусок мяса в доме, не угомонится, пока не утащит.

– Трепку хочешь задать?

– Уж я ему всыплю!

– Хорошенько отлупи! Есть и у меня дома кот, - если бы знал, что ворует, с дороги вернулся бы отлупить... Добрый день, дед Фэнуцэ! Как живешь-можешь?

– Могу, милый, да знаешь ведь как на старости...

– Да, на старости неважнец... Хорошо хоть, что еще можешь... Как поживаешь, Иленуцэ? Когда замуж?

– Позднее, когда виноград поспеет.

– Осенью, значит? А то, может, подождешь, пока у меня сын подрастет?

– Сколько ему?

– Три года, на днях пошел четвертый... Хатя-я!.. Чего с чугунком завозилась, кума Аника?

– Галушек хочу сготовить.

– Не забудь и меня позвать... С добрым утром, баде Тимофте!

На окраине села дорога сворачивает в узкую улочку, которая взбирается на холм. Большая морока с этой улочкой. Узкая, зажатая меж двумя глинистыми срывами. Двум подводам ни за что не разъехаться, пока одна не осадит назад.

Бадя Андрей свернул в улочку и начал похваливать лошадей, чтобы быстрее взобраться на эту горку. Но кони не могли договориться, кому из них тянуть, а кому притвориться, что тянет. Бадя Андрей хотел помирить их кнутом, но кнут соскочил с кнутовища. Пока нашел, пока тронулся с места, видит - другая подвода медленно спускается с горы и катит прямо на него. Бадя Андрей предостерегающе закашлял, а она все катит и катит себе вниз. Ладно. Заметил в той подводе вишневую кепку - значит, Лисандру Дырлог. Вздохнул бадя Андрей:

"Не сообразит же, дурья голова, завернуть в какой-нибудь двор, чтобы я мог проехать".

А в той подводе Лисандру тоже вздохнул:

"Не сообразит же, чучело соломенное, завернуть в какой-нибудь двор..."

Но бадя Андрей не печалится: "Заставлю его уступить дорогу..."

И Лисандру не стал долго тужить: "Любо будет посмотреть, как повернет Андрей подводу..."

Сидели спокойно, пока кони не остановились грудь в грудь, а телеги дышло в дышло.

– Салют, Андрей!

– Здорово, Лисандру!

Немного помолчали, следя, как обнюхиваются кони, норовя укусить друг друга.

– Так ты, значит, Лисандру, не мог подождать на холме, пока я проеду?

– А ты чего не подождал в низине?

Бадя Андрей воткнул кнут в охапку трухи. "Забавный тип..."

– И как могло тебе прийти в голову, что я уступлю тебе дорогу?

Лисандру засмеялся. Воткнул и он кнут в солому, на которой сидел.

– Когда вот это дышло родит двух гнедых жеребцов, вот тогда, Андрей, я уступлю дорогу. А до тех пор не знаю, право, не знаю...

Бадя Андрей сворачивает цигарку.

– Ты меня, Лисандру, не нервируй.

Закуривает и Лисандру.

– Ничего. Я со вчерашнего хожу нервный - и то ничего...

Молча курят, одергивая коней, чтоб не затеяли драку.

– Послушай, Лисандру, что я тебе скажу, только хорошенько слушай. Слазь, возьми коней за уздечки и потихоньку, чтоб не споткнуться, подымай в гору. Там немного подождешь.

– Что ж, Андрей... потерпи несколько лет, подрастут сыновья, и тогда будет кого учить уму-разуму.

– А все-таки, Лисандру, придется тебе подать назад. Ты ведь на год моложе меня.

– То-то и оно, что моложе. К чему тебе связываться с несмышленым? Вернись и пропусти меня с богом...

– Лисандру, у тебя две дочки, а у меня два сына... Может статься, захочешь уступить мне дорогу, да неизвестно, захочу ли я пройти.

Лисандру заливается смехом.

– Это ты, Андрей, мне дорогу уступишь. Во всей Сэлиште одни хлопцы, а девчат попробуй сыщи!

Бадя Андрей размышляет: верно, хлопцев многовато...