Я смотрел на открытое лицо, и думал, что ее присутствие в Поместье добавило трудностей, но и внесло искру жизни, придав всему яркие оттенки. Какой станет жизнь в Кумояма, если здесь будет такая хозяйка. Ее глаза так сияли, проникая светом в самые темные кусочки моей сущности. Я чувствовал, как набираюсь сил. Не удержавшись, прижался к ней губами, эгоистично желая получить еще больше этого тепла и света. Ориса тихо выдохнула, прижавшись ближе. Руки сами собой притянули ее, не позволяя оставить ни грамма пространства между нами. Хотелось сдавить ее сильней, крепче, чтобы она вся была в моей власти. Она реагировала на действия так остро, так чутко. Желание сделать ей подарок возникло неожиданно. Хотелось сделать что-то, чего не делал для нее еще никто.

Идея показать Кумояма с высоты полета показалось очень своевременной. И весьма коварной. Ориса так крепко прижималась, цеплялась, что я чувствовал каждый изгиб женского тела. Жар и нетерпение окружили нас коконом, разгоняя кровь. Возбуждение ударило в нос, встрепенув все инстинкты. Поплатившись за собственное коварство, пытался дышать ртом. Внизу живота собрался жар, напоминая о годах юношества. А девушка не помогала, опьяняя волнами желания.

– Дыши, Ориса, медленно и глубоко. От тебя исходят такие волны, что мы рискуем вернуться сейчас и прямо в мой павильон.

Девушка успокоилась так же быстро, как вспыхнула, а у меня что-то тлело внутри, только распаляя огонь. Озадаченный собственной реакцией, предложил Орисе осмотреть святилище.

Алиса.

Маленький темный храм у вершины горы, одна комнатка, чисто выметенная с зажженными благовониями и гирляндой в виде молний над входом. Мы спустились у перкладины-ворот, на самом верху бесконечной лестницы, поросшей мхом. Отлепившись от ёкая, я прошла под воротами, оглядываясь по сторонам. С обеих сторон от ступеней стояли фонарики-алтари, а перед самим святилищем располагались две статуи высотой в пару метров. Из темного камня, чуть потрепанные непогодой, они выглядели ровесниками самой горы.

Это были крупные крылатые мужчины, у одного из которых был клюв и какая-то палка, а у другого длиннющий нос и веер из пяти листьев. Тенгу. Это был храм тенгу.

– Быть не может, – я пораженно осматривала статуи и само святилище. Святилище для ёкая. Обернувшись к Шиджеру, вновь столкнулась с его непроницаемым выражением лица. Мне нужно было понять. – Это храм для тебя?

Ёкай кивнул, стоя чуть в стороне.

– Люди приходили сюда просить защиты. От непогоды, от захватчиков. Сейчас их куда меньше, и просьбы немного иные. В основном о силе духа или поддержке в правом деле.

– И ты помогаешь?

– Я глава Кумляма. Чем могу, – просто пожал плечами ёкай.

В моей голове не укладывалось это все.

– Это сложно понять, – я потерла одну ступню о другую, сбивая налипшие хвоинки, разглядывая статую. Раздался громкий щелчок пальцев, и через мгновение прямо передо мной оказался маленький ёкай, чуть выше колена, больше всего похожий на веник. Существо поклонилось, поставив передо мной простенькие низкие гэта.

– Обуй, пожалуйста. Тогда мы сможем осмотреть все.

День был очень приятный. Шиджеру провел его со мной до самого заката, в первый раз расспрашивая о увлечениях и о жизни там, дома. Ему было интересно все, от любимого блюда, до последнего просмотренного сериала. Смирившись с наличием смартфона, я все же пришла почти в шоковое состояние, услыхав, что ему очень понравился «Шерлок», но тенгу совсем не в восторге от экранизации «Американских богов». Мы смеялись, обсуждая нелепость керлинга и самый вкусный десерт в мире.

– Я не пробовала мильфей, но профитроли с заварным кремом мне не нравятся.

– Они кажутся жирными, – кивнул тенгу, улыбаясь. В его черных глазах сияли искры. Было так тепло и уютно, что в момент, когда зазвонил телефон, мне захотелось запустить аппарат в ствол ближайшего дерева. Мгновение, и серое пепельное облако окутало с ног до головы, через несколько ударов сердца отпустив во дворе поместья. В одиночестве.

Работа заняла немного времени. Вернулся я в поместье через час после заката. Очень хотелось увидеть Орису снова, насладиться ей, но в голову толпами лезли мысли. Я точно знал, что она меня ждет. И после наши полетов предчувствовал, чем это может закончится. Ни малейшей интриги или сомнения. И не сказать, что я не рад, но только сегодня совсем не хотелось поступать таким образом. Улегшись на одну из крыш поместья, пытался расплести ту паутину, что сплелась из событий и желаний.

Рядом промелькнула темная тень, собравшись в Гадзодзу.

– Спит?

– Нет, хозяин. Приняла ванну, приказала зажечь лампы и ходит кругами по Персиковому павильону, – печально отрапортовал помощник.

Не сдержавшись, выругался. И так не красиво и эдак не правильно.

– Шиджеру-сама, могу я спросить? – ёкай стоял чуть в стороне, чтобы не нависать над головой, черным столбом выделяясь на фоне звездного неба. Он служил у меня практически с первого дня, став близким существом. Да и это все, что происходило у нас с Орисой, касалось каждого из обитателей поместья. А они не слепые, мои ёкаи.