– ПО правилам вы должны бы остаться здесь, но причастность Кумояма меняет условия, – свекр, поддерживающий меня под локоть, кажется, принял выбор сына с куда большей благосклонностью, чем его жена. – Раз ты там теперь хозяйка, ближайший год вообще не желательно ночевать в другом месте. Потом будет проще.

Когда мы остановились у повозки, свекр нагнулся, тепло обнимая меня.

– Люби моего сына. И тогда он сможет сделать тебя счастливой.

Мама Шиджеру только поцеловала воздух у мочек моих ушей, слегка приобняв за плечи. А вот пожелание Натсуми, Алой вороны, несколько удивили и заставили поежиться.

– Я не хотела тебя убивать, когда столкнула в воду, – вздрогнув всем телом, в шоке смотрела в глаза девушки, пытаясь понять, шутка ли это. Натсуми вздохнула, словно оправдываясь, – Нет, на самом деле, может и хотела. Но не до конца. Так что у нас есть шанс, пусть не стать подругами, но вполне мирно сосуществовать в этой реальности. А в качестве подарка обещаю больше на тебя не нападать.

Моих сил и самообладания хватило только на слабый кивок. Даже когда Шиджеру усадил меня в повозку, голова все еще шла кругом от такого признания.

В поместье нас встретила тишина и темнота. Только кое-где в траве были разбросаны маленькие огоньки. Подхватив на руки, лишая самой минимальной возможности повредить ногу, Шиджеру понес меня в павильон.

В этой тихой обстановке, где не ощущалось ни малейшего постороннего присутствия, все происходящее чувствовалось таким личным, интимным и тайным, что перехватывало дыхание от предвкушения. Крепкие руки, такие нежные и настойчивые, горячие нетерпеливые поцелуи, страстные объятия и вздохи в темноте. Тая, растекаясь и растворяясь в ощущениях, мельком подумала, а знала ли я на самом деле хоть что-то о настоящей страсти до встречи с этим мужчиной. Черные глаза блеснули в темноте самодовольством и удовлетворением. Никогда не мечтала о Японии, но, почему-то кажется, что кто-то здесь мечтал обо мне.